Где этот, в камуфляже и с пистолетами?..
Его не было. Лишь шесть трупов и стоящий над всем этим, словно завернутый в красный флаг, водитель.
Из губ его выпала и плюхнулась в расползающуюся лужу крови неприкуренная сигарета.
Еще секунда, и он, пошатнувшись, оперся о раскаленный капот «УАЗа».
На грохот выстрелов с крыльца, как горох, посыпались «грузины».
Саша выбросил один за другим пустые магазины. Времени не было ни секунды, чтобы сунуть их в карман. Он выхватил из зубов первый магазин, вставил в рукоять, спустил затвор, то же проделал и со вторым магазином.
На ходу, меняя направление, выстрелил по разу из каждого. Не прицельно, а чтобы сбить ритм погони. Они видели, что делает «Гюрза» с людьми. Подводить аналогию под себя не хотелось никому. На это майор и рассчитывал. Инстинкт заставит преследователей осесть. Хотя бы на пару секунд. А для Стольникова это сейчас – целая эпоха.
Он бежал, продираясь сквозь ветви деревьев какого-то сада. «Люди обжили Южный Стан, вырастили деревья, собирали урожай. И теперь это никому не нужно», – снова подумал он. Он бежал, петляя, но не меняя направления. Он хотел обогнуть сад по внутреннему его периметру, не показываясь на улицах. Обойти, вернуться и замкнуть кольцо. Там его никто не ждет…
Из гущи кустарника с треском отделился потерянный и бросился, оскалив зубы, на Стольникова. От неожиданности майора понесло в сторону, ноги его заплелись, и он понял, что падает.
Тварь, заметив это, присела и накинулась на него как кошка. Схватив Стольникова за шею и стиснув пальцы, потерянный зашипел, раздувая рот и роняя на лицо майора густую пенистую слюну.
Стольников чувствовал, как наливается кровью от недостатка кислорода его лицо, как немеют руки и ноги, но ничего не мог поделать. Пистолеты выпали из его руки, как ни старался он сохранить их. Он даже не знал приблизительно, где они находятся – справа или слева. Он перевернулся, падая, а сейчас уже и плохо соображал…
Краем глаза он заметил еще двоих. Выскочив из-за спины потерянного, который его душил, твари разошлись в стороны, чтобы напасть с двух сторон. Ничего более ужасного Саша в своей жизни не испытывал – ничего ужаснее ощущения, что тебя вот-вот начнут рвать на куски…
Он держал за запястья руки потерянного, пытаясь стальной хваткой ослабить давление, но потерянный словно не замечал боли в руках. И в этот момент другие твари, ожидавшие момента, когда, наконец, можно будет накинуться, резко обернулись.
«Грузины…» – понял майор.
Несколько выстрелов заставили потерянных исчезнуть. Они словно растворились. Заволновался и тот, что лежал на Саше. Он крутанул головой, с которой уже давно местами вылезли волосы, раз, другой, и вскоре Стольников понял, что у него есть только это мгновение. Его или удушит потерянный, убедившись, что угроза миновала, или «грузины» прибьют его и прикончат майора сами.
Отпустив руки, Саша протянул руку и нащупал на голени рифленую, удобную рукоятку. Выхватил нож и без замаха всадил в бок твари. Провернул, выдернул и всадил снова.
Кровь хлынула из пасти чудовища, заливая глаза и нос Столникова. Кашляя и отплевываясь, он скинул с себя оскалившегося потерянного и поднялся на ноги. Его тошнило, но вставать у дерева и выворачивать себя было некогда.
В пяти метрах от себя он увидел человека Вакуленко. Тот стоял и широко открытыми глазами смотрел на уже вытягивающегося потерянного. Агония была короткой – лезвие прошло через всю грудину и поразило сердце.
И тут «грузин» заметил Стольникова. Опомнился, вскинул автомат, и в это мгновение раздался короткий свист. Нож, провернувшись всего один раз, вошел ему в горло и опрокинул на спину. Удар был настолько силен, что с головы бойца слетела кепка.
«Гюрзы» лежали в двух метрах один от другого. Подняв их, Стольников дважды выстрелил в приближающиеся тени. Кто-то закричал, раздался слабый треск. Тело валилось на кустарник, ломая тонкие ветви…