– Глупо, конечно, то, что я хочу спросить, и все же: тебе было хорошо?
– Было и есть, – ответил он. – И будет. Я не собираюсь останавливаться на достигнутом. Вот покурю и продолжу.
– Покурим вместе? У меня есть кое-что получше «Казбека».
Она пролилась сквозь его объятия и возникла возле вороха своей одежды. Гибко наклонилась. Он не отрывал от неё жадного взгляда. Ему сразу захотелось её снова. Она зашуршала бумагой, вернулась с двумя самокрутками.
– Туркестанский табачок. Никогда не пробовал?
– Нет, – он привлек её к себе. – Потом попробую.
Она тихонько взвизгнула. Через мгновение они дышали, двигались и жили в унисон. Северное сияние бесновалось в одном ритме с ними. Из брошенных наушников раздавался подобный хору цикад треск радиопомех. Даже он был ритмичен. Да-же о-н. Да-же о-н. Да-же о-н. Да-же…
– Посмотри-ка, твоя туркестанская отрава чертовски благотворно влияет на мою репродуктивную способность! Не уверен, ой не уверен, что я докурю её до конца.
– Да я не только вижу, чувствую. Или это подлокотник? Не-ет, не подлокотник! Ах ты, мой крепыш неугомонный! Ну, иди сюда, озорник!..
Черемше словно плеснули ледяной водой на спину. Он проснулся, осмотрелся. Жрать хотелось – жутко. Инге прикорнула у него на груди, северное сияние погасло. Впереди, на фоне чёрного неба, бурел и клубился продолжительный облачный фронт в виде растопыренной уродливой пятерни, сгребающей брызги звёзд в раздутый мешок. Наверное, там уже лежало исчезнувшее северное сияние, а возможно, и солнце. «Альбатрос» обреченно влетел в тучи, став ещё одной жертвой загребущей руки. Из наушников донеслись странные, зовущие и тревожно будоражащие сердце звуки и слова. Где-то в другом мире и в другом времени они могли бы быть песней. Но не здесь. Демонический голос, демоническая музыка:
Черемша поспешно щелкнул тумблером, вырубая радио. Нельзя. Нельзя ему это слышать. Ему стало зябко. И ещё он вдруг осознал: пора вскрывать конверт.
Как Валерий ни ухищрялся, стараясь не побеспокоить девушку, вытаскивая конверты из планшетки, Инге проснулась-таки.
– Я оденусь?
– Угу, давай.
– А ты?
– Позже, – он торопливо рванул бумагу. Разрыв прошел точно посредине цифры 1.
В конверте оказался ещё один конверт. Обычный, почтовый. В нем шелестело что-то сухое, ломкое, кажется, травянистое. Стебли какие-то или, быть может, сосновая хвоя. Плакатным пером на нем было написано: «Черемше. Вместо прочтения – сжечь!»
Валерий крутанул колесико зажигалки, сделанной из пулеметного патрона, поднёс пламя к уголку конверта. Вспыхнуло быстро и ярко. На колени просыпался светлый пепел. «Альбатрос» нырнул в воздушную яму. И – всё.
Валерий быстро оделся, вскрыл две банки гречки со свининой и термос с чаем. Нарезал хлеб большими ломтями. Поели молча. Они ждали чего-то. И что-то произошло. Сзади громыхнуло два раза.
– Стреляли, что ли?! – разъярился Черемша. – Идиоты! – он вскочил и бросился к пассажирам.
ebooksa