Непродолжительное молчание новых знакомых быстро утомило Батлера. Он, не выдержав томительной паузы, развел, с открытыми ладонями, свои накачанные руки в стороны и произнес:
— Нет! Не то чтобы я настаивал! — Его крупные ладони, целенаправленно ослабевших рук, развернувшись, шлепнулись ему на четырехглавые мышцы бедер.
Тем временем, в глубине темного подвала гостиницы «Плаза», плетущее красную паутину, столь же красное существо, ожидая прихода ночи, замышляло внеочередной коварный план охоты. Пауку не требовалось быть на поверхности, чтобы понимать, какое в данный момент время суток. Хотя для монстра это понятие было гораздо суженным, нежели для человека. Только день и ночь — единственные различительные периоды в сутках, имели значение для создания, подобного этому.
— У нас есть ценные сведения, — наконец проговорил Дункан, — как можно справиться с пауком с наименьшими потерями и разрушениями. — Он покачал головой. — Это, конечно, не панацея, но все ж лучшее, что вообще можно использовать в такой необычной ситуации — против столь же, замечу, необычного монстра.
Батлер неосознанно щелкнул костяшками пальцев, а голос его прозвучал все так же ровно и в то же время грубо.
— О чем именно идет речь, — поспешно произнес, теряя остатки терпения, Батлер. — Будьте уверены, я смогу вам помочь. У меня есть неоплаченный должок перед восьмипалой сволочью. Мои военные связи еще достаточно крепки и я могу…
Неожиданно прервавший слова Батлера голос Дункана — изменился. Он прозвучал достаточно необычно от предыдущего, и тогда военный в отставке понял, что упоминание о связях не прошло незамечено.
— Так, значит, Вы все-таки военный?! — спросил ученый, широко выпучив при этом глаза и высоко приподняв брови.
Ответ матерого вояки был не мгновенным, но искренним.
— Я в отставке. Так сказать, несмотря на свои награды и достижения, не миновал установленную выслугу лет.
Судя по, ставшему унылым, лицу отставного военного, Грэг сразу догадался о душевной ране, которая была нанесена Батлеру государством своей родины, в силу закона, отказавшему отслужившему человеку продолжать военную карьеру. Группа экстренной помощи, единственное дело, которым смог впоследствии заниматься Батлер. Несколько глубоких вдохов наполнили легкие воздухом, и тут отставной военный обратил внимание, как на виске Блоу дрогнула вена. «Похоже, жизнь тоже потрепала этого человека своими крутыми поворотами и сюрпризами за ними», — подумал он.
Грэг, озадачившись проницательным взглядом Батлера, прогнувшись назад, уселся поудобнее в светло-кожаном сиденье своего «бесценного» авто. Через зеркало заднего вида он взглянул на Дункана и велел тому вкратце рассказать, их новому знакомому, единственно перспективный замысел оборонительной атаки, а точнее об оружии, которое будет в силах обеспечить человечество весомым преимуществом перед враждебной тварью.
Скот, будучи весьма заинтересованным в мероприятии, незамедлительно принялся вводить Батлера в курс дела. Когда его рассказ и последующая бурная беседа закончились, Дункан уже не представлял, сколько времени прошло с начала их разговора. От неистовой, громкой болтовни голова у него сильно болела, а в горле скопился комок непривычной сухости. В любой ситуации осознание самочувствия никогда его не подводило и он, вынув из кармана обезболивающее, удивился тому, как Блоу, догадавшись о нужде ученого, протянул ему бутылку минеральной воды. Приняв лекарство, и заодно утолив жажду, Скот передал воду Батлеру и даже не обратил своего внимания на Грэга, пристально взирающего ему в лицо.
«Откуда им знать, какие головные боли преследуют интеллектуалов», — подумал Скот, убирая лекарство и чувствуя на себе пристальные взгляды более стойких людей.
Дункан никогда не расставался с обезболивающими таблетками, так как голова, для ученого его уровня, это самый главный орган, способствующий совершению настолько весомых открытий, которые способны произвести смену парадигмы во всем обществе, как в гуманном, так и в отсталом. Ведь даже самое отсталое в развитии общество, благодаря глобальным открытиям, со временем может стать более гуманным и преуспевающим, чем страны, раньше других достигшие развития.
Батлер не преувеличивал, когда утверждал, что располагает достаточно надежными связями. Это он подтвердил желанием, как можно скорее связаться со старыми друзьями и найти того самого, как выяснилось от Грэга, ученого, по имени: Морис Холинберг. Отставной военный, воспользовавшись своим сотовым телефоном, и предварительно найдя в электронной записной книжке самого устройства необходимый номер, нажал кнопку вызова. Судя по тому, как скоро заговорил Батлер, следовало понимать, что вызываемый им абонент не стал томить звонившего долгими, размеренными гудками ожидания. Возможно, бывалый вояка звонил на мобильное устройство, а имя Батлера, высветившееся на экране телефона, заставило приемщика вызова поскорее ответить.
Как бы там ни было, его диалог с тайным собеседником хорошо клеился.
Через какое-то время, после начала разговора Батлера с телефоном, Грэг и Дункан начали, наконец, понимать, что отставной военный говорит с кем-то из бывших своих военных кругов. В отличие от Батлера, они оба молчали и старались не издавать ни звука. Любое, с их стороны, неосторожное вмешательство могло нанести непоправимый вред всеобщей затее, а без помощи высших боевых представительств им никогда в жизни не заполучить огнестрельное устройство Холинберга.
«А вот это уже хорошо», — в сердцах сказал себе Скот, услышав положительные слова от Батлера.
Его беседа с «неизвестным» — закончилась и он, ерзая на сиденье авто, неуклюже стремился убрать переговорное, ставшее временно ненужным, устройство в карман. Сделать в машине ему это не удалось, и тогда Батлер решил на время оставить своих новых знакомых. Открыв заднюю дверь и покинув салон машины, он осуществил ранее неудавшееся действо, а после, уведомив соратников о том, что скоро вернется, попросил оставаться на месте.
ebooksa