Гнев истинной валькирии

22
18
20
22
24
26
28
30

Может, еда и остыла, но своего дивного вкуса она не потеряла. Джастин пытался поблагодарить усталых женщин, но вовремя передумал: в Аркадии полагалось услаждать слух хозяина дома. Джастин решил представить, что бы сделала Синтия, если бы за ее тяжкий труд поблагодарили его. Без разбитой посуды точно бы не обошлось, и кто знает, каких бы еще эксцессов!

– Ваша работа связана с религией, доктор Марч? – спросил Иеремия.

Спросил, надо сказать, весьма неожиданно, поскольку после молитвы преподобный не проронил ни единого слова.

– Можно сказать и так, – отозвался Джастин: религию никак нельзя было отнести к безопасным темам.

Уолтер, старший сын Карла, вскинул голову:

– Вы тоже священник?

– Нет, – ответил Джастин. – Мой интерес к религии чисто академический. Я ее не практикую.

Уолтера его ответ изрядно озадачил.

– Извините, но я не понимаю.

– Я изучаю религию ради знания, не ради веры, – произнес Джастин, опасаясь, что совсем запутал бедного паренька. – Это мне нужно для работы.

– Было бы неплохо, если бы наша молодежь лучше изучала богословие, – вся молодежь, а не только те, кто желает принять сан, – укоризненно посетовал Иеремия. – Доктор Марч – кто-то вроде нашего инспектора.

– Ясно! – просиял Уолтер. – Вы гоняетесь за еретиками!

Джастин припомнил то, что ему было известно о местной религии. Инспекторы имели право задерживать и даже убивать тех, кто святотатствовал против Нехитимара.

– Не совсем. Я разыскиваю тех, чья религия… представляет опасность. И я работаю на правительствао, а не тружусь во славу бога.

– Если доктор Марч таков, как и остальные джемманы, – заметил Иеремия, – то, вероятно, он неверующий.

– Так и есть, – согласился Джастин.

А правда ли это? Но даже если нет, вороны молчали.

«Неверующий!» Молодняк просто ошалел, но для правительственных чиновников этот факт вовсе не был новостью.

– А ваши служители неплохо устроились, – заявил секретарь президента по имени Маттиас. – У нас опасны все, кто не поклоняется Нехитимару. Если бы в РОСА распространилось его учение, все бы сразу встало на свои места!

– Давайте поболтаем о чем-нибудь более приятном, – произнес Карл.