— Конкретней.
— Вы с ней встречаетесь.
Судя по его недоумению, он не понимает, о ком я говорю. Значит, у него с Ниной несерьезно, или она не одна такая. Учитывая его род занятий, скорее второе.
— Нина Симмондс, — уточняю я.
Тут спесь с него слетает, и он начинает оправдываться:
— Не знаю, что она тебе сказала…
— Пожалуйста, не оскорбляйте меня ложью, — отвечаю я, наслаждаясь ощущением превосходства. — Я все знаю. Я собственными глазами видела, как вы миловались в пабе.
— Миловались, — повторяет он с издевкой. — Не парься, это несерьезно!
— Надеюсь, что нет. С пятнадцатилетней школьницей… А она в курсе?
— В курсе чего? Что ей пятнадцать? Надеюсь. Мне она сказала, что уже совершеннолетняя. Так что ко мне какие вопросы?
Чем больше я погружаюсь в эту историю, тем сильней раздражаюсь.
— Прекрати паясничать! Знает ли она, что у тебя полно таких «подружек»?
— Эй, полегче. К чему ты клонишь?
— Поклянись больше с ней не встречаться.
Хантер опять смеется, у него изо рта вырывается сигаретный дым.
— Поклясться? Чем? Сердцем матери и кровью отца?
— Хорошо, — срываюсь я. — Тогда мне придется пойти в полицию и заявить на тебя!
Улыбка мигом слетает с его лица.
— Ты этого не сделаешь.
— Почему же? Ближайшее отделение в пяти минутах ходьбы. Сейчас прямо и пойду.