Неопознанная

Прист растерялся.

– Отче наш, иже еси на небесах…

– Довольно. – Отец показал на Элль. – Отдай крест своей подружке.

Она моя подружка. И ты знал бы это, если бы не сбежал.

Мы по очереди подержали крест, читая молитву, и убедились, что меняющего форму демона в помещении нет и он не прячется ни в ком из нас.

– Врата приоткрыты, и какой же у вас план? – спросил мой папа.

– Когда мы поймем, как полностью подавить Андраса, найдем второго демона. Но мы не можем уйти, пока он настолько силен. – Димитрий внимательно посмотрел на моего отца. – Ты с нами?

Габриэль краем глаза наблюдал за моим отцом.

– А у меня есть выбор? – спросил папа.

– Кеннеди, можно тебя на минутку? – Отец догнал меня на лестнице, ведущей из подвала.

Ты имел бы сто тысяч минут, потрудись остаться с нами.

Я остановилась в стерильном стальном коридоре. Я столько раз воображала себе этот миг – миг, когда он вернется и скажет, как сожалеет о своем уходе, и пообещает, что остаток жизни проведет в заботе обо мне. Эти фантазии одолевали меня и в восьмилетнем возрасте, и в двенадцать лет.

Отметив четырнадцатилетие, я задумалась о том, что сама сказала бы ему. Как бы уничтожила его морально… после того, как он уничтожил меня.

И только когда я увидела его в туннеле, мне в голову пришла новая мысль, способная принести еще больше боли.

Вдруг я выплесну на него все – и окажется, что ему наплевать?

– Не знаю, что говорила тебе мать… – начал он.

– Ничего. Я помню записку, которую ты оставил, хотя тогда и не могла ее прочитать. – Вся боль, что копилась во мне так долго, выплеснулась наружу. – Мама не объясняла мне, что она означала. Просто плакала по ночам много лет подряд, после того как ты ушел.

– Но ты в этом не виновата. – Его изумрудные глаза казались даже зеленее, чем мне запомнилось.

– Я так не думала, когда стала достаточно взрослой и поняла смысл написанного. – Я мысленно увидела разлинованный листок бумаги, надорванный в уголке.

Элизабет,