Я держала Элль за руку, смотрела, как они уходят, и гадала, увижу ли их снова.
Я сидела на полу под звездным небом библиотеки. Не могла видеть, как Прист и Алара уезжают. Бир положил голову мне на колени и тихо поскуливал, понимая, что все изменилось. На полу вокруг меня валялись открытые книги, но ни в одной не нашлось ответов.
– Так и думал, что ты здесь. – Лукас закрыл за собой тяжелую деревянную дверь.
– Не знала, что я настолько предсказуема.
Лукас прислонился к стене, повертел между пальцами серебряную монетку. Глубокая морщина залегла на его лбу.
– Дело в Присте? – спросила я.
– А что с ним? – Лукас вышагивал по залу.
– Из-за него ты переживаешь? – Я показала на его руку. – Если ты будешь крутить ее еще быстрее, отрежешь себе палец.
Лукас подбросил монетку, поймал, зажал в кулаке.
– Это очевидно, разве нет?
– Ты не смог бы играть в покер. – Я прижала колени к груди. – Слишком легко понять, когда врешь.
Тревожная морщинка на его лбу стала глубже.
– Я должен кое-что тебе сказать.
Я впервые заметила, насколько темные круги залегли под его глазами.
– Говори.
Лукас сунул руки в карманы, как Джаред, когда нервничал.
– Мы с Джаредом постоянно соревновались в детстве и юности. Отец думал, что это естественно для близнецов – стараться определить собственную индивидуальность и все такое, – но дело в другом. – Лукас внимательно всмотрелся в символы, нарисованные на полу между нами. – Джаред был любимчиком отца, все это знали, даже я.
– Может, тебе казалось?
Глупое замечание. Я достаточно времени провела в доме Элль, чтобы понять: родители действительно могут выделять одного ребенка, и у них не получается это скрыть.
– Папа без конца подчеркивал сходство между собой и Джаредом. Они оба любили сахарную глазурь, а не простое печенье, одинаково замахивались кулаком, одинаково делали то, другое, третье… Джаред старался это сгладить, а мне хотелось доказать, что я лучше его – сильнее, быстрее, умнее… Не важно. – Лукас с силой провел ладонью по лицу. – И когда я понял, что Джаред ищет других членов Легиона, решил выставить его в невыгодном свете.