Веки Джареда трепетали, он пытался держать глаза открытыми.
– Я должен кое-что тебе рассказать…
Его спина выпрямилась, он резко вдохнул.
– Это ошейник, да? Тебе больно?
Он содрогнулся и медленно выдохнул; его дыхание стало ровнее.
– Не больнее обычного. Что бы вы ни задумали, не снимайте его. Обещай мне.
– Обещаю. – У меня жгло в горле, когда я выдавливала из себя это слово. – А что ты хотел сказать?
Я не знала, как долго ошейник удержит Андраса.
Джаред всмотрелся в меня из-под тяжелых век, его глаза были цвета выгоревшего неба.
– В своей жизни я любил только троих: моего отца, дядю и Лукаса. – Он помолчал. – Теперь вас четверо.
В этот миг в мире существовали только мы двое и признание, которое скрывалось за словами Джареда. Они уничтожили решетку между нами. Я протянула руку сквозь прутья.
У Джареда дернулось горло, взгляд скользнул от моего лица к протянутой руке.
– Мне хочется прикоснуться к тебе. Лишь на секунду. Но я не могу, Кеннеди. Я в ужасе оттого, что могу причинить тебе боль. – Он посмотрел на мою шею. – Снова.
– Я тебе верю.
– Я сам себе не верю, а уж тем более монстру внутри меня. – Глаза Джареда блеснули, когда он посмотрел на мою руку. – Он хочет причинить тебе зло.
– Но ты не он. – Я шире раскрыла ладонь. – Ты не чудовище, Джаред. Иначе я должна быть сумасшедшей, потому что влюбилась… – И замолчала, сообразив, что едва не сказала.
Я прикусила щеку и опять посмотрела на Джареда. Я не знала, чего ожидать после такой оговорки.
Джаред внимательно смотрел на меня, его губы приоткрылись, глаза расширились, и я могла описать его выражение только как благоговейное.