Они уже слышали вдалеке вой сирен, и Джолин почувствовала, что успокаивается. Она открыла дверь водителя и забралась внутрь. Перед глазами у нее стояло изуродованное тело Анны Мэй, и этот образ вытеснил из ее мозга все остальное. Неожиданно трупы семьи, которые она нашла в расщелине, показались ей милыми и успокаивающими, почти приятными.
– Она не кричала, – заметила Лесли, после того как Джолин автоматически заперла все двери. – Она не издала ни звука.
Джолин не пришла в голову такая мысль, но это было правдой – и в какой-то степени являлось самым странным. Реакция на боль всегда абсолютно инстинктивна. Даже если старушка умерла практически мгновенно, после первого удара она должна была закричать. И почему они не слышали шагов убийцы?
Потому что он был призраком…
Она не хотела возвращаться в дом и не хотела об этом думать.
После звонка Лесли прошло меньше трех минут, а первая полицейская машина уже прибыла. Даже для такого маленького городишки это был выдающийся результат. За нею прибыли еще две; все они остановились на круглой подъездной дорожке, и из них появились шесть офицеров полиции с обнаженными стволами.
«Слава тебе, Господи», – подумала Джолин.
Один из офицеров – тот, кто, по-видимому, был главным, – жестом приказал им оставаться в машине и во главе четверых полицейских прошел в дом. Один остался возле патрульной машины, которая приехала первой; достав оружие, он приготовился на случай, если негодяй выскочит на улицу. Женщины сидели молча, ожидая и прислушиваясь – так они, как им показалось, провели целый час, хотя в действительности прошло не больше десяти минут. Джолин надеялась, что это не будет тянуться вечность – ей скоро надо было забирать из школы Скайлара. Если полиция будет их допрашивать и фиксировать показания, то лучше, пожалуй, позвонить матери и попросить ее забрать ребенка.
Она не хотела, чтобы мальчика забрала ее мать.
Двое полицейских вышли из дома с ошеломленным выражением лица. Один из них убирал в кобуру пистолет, а второй уже успел спрятать свое оружие и нес в онемевших пальцах рюкзак с надписью «Король Игр»[58].
Это рюкзак Скайлара.
Сердце Джолин остановилось, ей стало трудно дышать. Одним непрерывным движением она открыла и распахнула переднюю дверь и уже бежала по направлению к дому, а Лесли еще не успела выкрикнуть удивленное: «В чем дело?» Джолин пролетела мимо ошеломленных полицейских и вбежала в дом, изо всех сил выкрикивая имя сына. Рациональная часть ее сознания подсказывала ей, что это глупый поступок, так как на месте убийства сейчас присутствуют трое вооруженных полицейских и ее могут случайно подстрелить.
– Скайлар! – кричала она. – Скайлар!
Ей показалось, что она услышала короткий ответ – это был не голос ее сына, а глубокий баритон одного из полицейских, он прозвучал откуда-то снизу.
Из подвала.
Ей надо было догадаться. Она боялась спуститься туда еще раз – страх пронизывал ее до самых костей, но страх за сына оказался сильнее, и она не позволит никому и ничему остановить ее. Джолин пробежала через лабиринты мусора на кухне и, перепрыгивая через две ступеньки, спустилась в подвал. Как она и была уверена – и как этого и боялась, – крышка люка была открыта и двое полицейских смотрели вниз.
– Скайлар! – закричала Джолин, и двое мужчин медленно повернулись в ее сторону. Ничего не выражающие лица заставили ее ощутить ужас; как дикое животное, она отшвырнула мужчин в сторону и заглянула внутрь.
Туда, где сидел обнаженный Скайлар. Он качался вперед-назад на полу, испачканном его же собственными экскрементами, и смеялся как человек, окончательно лишившийся рассудка.
– Эй.
Голос раздался совсем рядом с ним, и Скайлар подпрыгнул и повернулся, но школьный коридор был пуст, никого не было видно ни впереди, ни сзади, а все двери в классы были закрыты. Ему отчаянно хотелось в туалет, но неожиданно стало страшно дойти до конца коридора, не говоря уже о том, чтобы зайти в туалет для мальчиков. «Интересно, – подумал Скайлар, – если сейчас вернусь, смогу я дотерпеть до перемены?»