Кочегарка

– Дети, дети! Отойдите оттуда! Брайан, вернись!

Пчелы ползали по внешней стене классной комнаты. Их были сотни. Некоторые падали на землю, напоминая капли воды, стекающие по таящему кубику льда. Мисс Айрис никогда ничего подобного не видела. Она уже позвала смотрителя, который должен был все привести в порядок, но дети были заворожены видом пчел, и, несмотря на то что Эшли Кёртиса уже ужалили, учительница никак не могла отогнать их.

Не менее страшной казалась черная плесень, которая росла на стене рядом с кучей пчел, прямо под карнизом крыши.

Всего час назад здесь не было ни пчел, ни плесени.

– Немедленно вернитесь в класс, – приказала учительница. – Немедленно все вернитесь внутрь!

– Но у нас перемена, – напомнил Джоэл.

– Перемена у нас будет после того, как мистер Геринг разберется с пчелами. А если вы не будете меня слушать и немедленно не зайдете в здание, то о перемене вообще можете забыть.

Это произвело на них должное впечатление. Стеная и хныкая, они послушно вернулись в классную комнату и уселись на ковре. Недалеко от школы проехал поезд, и оконные стекла, как всегда, задрожали. Большинство детей давно к этому привыкли, хотя кое-кто из мальчиков выворачивал шеи, стараясь посмотреть поверх парт. Мисс Айрис уселась на стул, взяла книгу «Чика, Чика, Бум Бум»[77] и начала читать. Дети мгновенно присоединились к ней, повторяя наизусть те места, которые помнили, и вскоре пропущенная перемена была забыта.

– Всё в порядке, – сообщил через какое-то время смотритель, засовывая голову в дверь.

– Спасибо, мистер Геринг, – сказала мисс Айрис, и класс хором повторил за ней: «Спасибо, мистер Геринг!»

– Я отгородил это место от игровой площадки лентой, так чтобы вы все держались от него подальше, понятно? Там еще может быть яд.

– Я обязательно прослежу за этим, – пообещала мисс Айрис.

Она прочитала еще одну историю, а потом усадила их всех за столы и предложила нарисовать свои семьи в качестве подготовки к празднику «Снова в школу!». После этого разрешила им выйти на улицу, на перемену.

– Не забывайте, что сказал мистер Геринг, – напомнила она детям, выводя их на игровую площадку. – На стене может все еще быть яд, и вы сильно заболеете. Так что держитесь за лентой, хорошо?

– Хорошо, – ответили дети.

Мисс Айрис распустила их, а сама подошла к тому месту, где собирались пчелы, но вместо того, чтобы бежать на качели или перекладины, дети пошли вместе с нею, осторожно стараясь не заходить за желтую ленту. Пчелы исчезли, а вот пятно черной плесени все еще оставалось на стене школы – более того, за прошедшие сорок минут оно здорово выросло. Сейчас это была уже не бесформенная клякса, а нечто, похожее на профиль Джорджа Вашингтона. Это здорово напоминало один из их уроков по искусству, когда они вырезали профили людей из черной бумаги.

Сердце мисс Айрис пропустило удар. Это было совсем не случайное сходство. Пятно на стене было слишком аккуратно оформлено и слишком специфично по своей форме. Было ясно, что такая форма принята намеренно, но логики в этом не было никакой.

И в этот момент стали возвращаться пчелы.

Они услышали их гудение еще до того, как увидели. Сначала оно было тихим и напоминало гудение будильника где-то вдалеке; потом становилось все громче, пока, наконец, они не увидели пушистое черное облако, лавирующее между деревьями и двигающееся в сторону школы. Звук стал таким громким, что мисс Айрис показалось, что ей в уши вставили по вибратору.

– Немедленно в помещение! – приказала она, но никто не услышал ее за громким жужжанием, а к тому моменту, как она догадалась повысить голос, пчелы – сотни, а может быть, тысячи – пролетели прямо к стене и, не пугаясь остатков яда, уселись на плесени, точно повторив ее контуры. Их шевелящаяся масса приняла образ трехмерного изображения Джорджа Вашингтона. Они двигались, не переставая: махали крыльями, перебирали лапками, шевелили тельцами, – и все это превращало картинку в живое лицо.