— Ты хрупкая девушка — ворчал он — с ножом тебе тяжело управиться со здоровым мужиком, поэтому тебе лучше научиться метать его на небольшие расстояния.
Он из чурбака сделал человеческую мишень и заставлял меня метать в него ножи.
Научил как отличать ножи и что такое балансировка, и как она влияет на полет ножа. Так что к концу января я более, менее освоил науку метания ножей.
С бегом по снегу на лыжах я освоился и за день мог запросто пробежать хоть все пятьдесят километров.
Даже иногда Трофимыч отпускал меня одного проверять капканы, когда ему было некогда. Он отогревал и снимал замерзшие соболиные шкурки и обрабатывал их, готовя к сдаче заготовителям.
Трофимыч ставил капканы до конца февраля, а затем я ему помогал их снимать, таща санки по снегу, куда мы сгружали снятые капканы и попавшихся соболей.
Март месяц егерь не охотился, а только готовил и упаковывал туши убитых лосей и кабанов к транспортировке, только иногда выходил за глухарем или зайца подстрелить, чтобы поесть свежее мясо. А потом и вовсе переложил эту обязанность на меня.
Я теперь не напоминал того, чем обзывал меня охотник, скелет из Бухенвальда, а был, вернее была уже поджарым и мускулистым охотником. Если бы не мои длинные волосы и кое-что между ног, то я был бы вылитым парнем.
С каждым днем теплело и веселая капель днем напоминала нам, что близится весна.
Когда однажды я проснулся от страшного грохота. Это пошел по реке ледостав.
— Скоро в путь — сказал Трофимыч — приедем домой, я тебе всем представлю своей внучкой.
Трофимыч еще не знал, но мой путь лежал в город. Одичал я в тайге, меня тянуло к людям, да и заработать мне надо было.
У меня была цель. Заработать денег и отправиться на поиски шаманки. Мне кажется только она мне может вернуть мой прежний облик. Вот только один вопрос меня беспокоил. А захочет ли она вернуть меня прежнего, ведь я ее по своей дурости очень сильно оскорбил. Но у меня это оставалось последней надеждой.
Если она не вернет мне прежний облик, я решил, мне незачем больше жить на этом свете.
Когда кончился ледостав и за ним мелкая шуга, воды реки очистились и Трофимыч сплавал за спрятанной, в ближайшем затоне грузовой лодкой. Мы начали понемногу загружать лодки, добытым за зиму лесным зверем, соболя погрузим в последнюю очередь, в день отъезда. А так готовили избушку к следующему сезону. Вычищали и выметали за зиму накопленный сор. У егеря рядом с избушкой всегда была выкопана яма, где по весне он сжигал все ненужное и мусор.
Оставшиеся крупы, соль, спички и сахар аккуратно оставляли на полках. В отдельном ящике, не съеденные за зиму консервы и тушенку.
— Надо оставлять все на видном месте — говорил охотник — а то мало ли, кто заблукает и набредет на нашу избушку, как ты например осенью, это же спасло тебя от смерти? Так и другой путник спасется. А мы как приедем в поселок огород надо вскопать, да грядки приготовить для рассады, овощи они со своего то вкусней всего кажутся.
Не стал я расстраивать старика, что не останусь с ним жить в поселке, но и язык сразу не повернулся такое ему сказать. Потом скажу попозже.
Когда приплыли в поселок, то до конца мая я даже никуда и не дергался. Честно помогал Трофимычу с его огородом. Вкалывал с утра до ночи. Ну а как я мог расплатиться с человеком, который спас меня от смерти.
В селе был поселковый магазин, когда я впервые туда пришел за хлебом, то на меня все смотрели как на инопланетянина. Женщины с сочувствием, а мужики с жалостью, некоторые даже с легкой брезгливостью. Все эти взгляды я чувствовал всем своим спинным мозгом. Откуда у меня появилось это чувство, даже не знаю.
ebooksa