– Мне было всего одиннадцать, когда я осознала свое призвание.
С ростом империи возрастало сопротивление усилиям Райны: сторонники технологии, деловые интересы, население планет, не желавшее отказываться от удобств. Во время акции на планете Буджет, где пытались создать промышленную и технологическую базу, фанатичный сторонник технологии подложил бомбу, намереваясь убить Райну.
Манфорд, который в последнюю минуту обнаружил бомбу, пытался защитить Райну и пострадал от взрыва. Старая Райна умерла у него на руках, разорванная на части, но все равно прекрасная. Она подняла окровавленный палец, благословляя его, и с последним вздохом поручила ему продолжить ее дело.
Теперь эта мысль заставила его содрогнуться в теплой ванне. У него по-прежнему бывают кошмары: он держит в руках умирающую Райну и на краткий миг представляет ее молодой женщиной. Он был так захвачен зрелищем ее смерти, так потрясен, что почти не замечал собственных тяжелых ран – а ведь он лишился нижней части тела.
Потом толпы батлерианцев взяли штурмом города и фабрики на Буджете, сровняв их с землей и не оставив местным жителям ни техники, ни удобств – только пепел. Планета вернулась в каменный век.
Манфорд удивил врачей, выжив после такой травмы; благословение Райны стало его броней и мечом. Самой главной его святыней стал обрывок окровавленной ткани, снятой с ее тела в день смерти. Он всегда носил с собой этот рваный клочок; он придавал ему сил.
Анари начала разминать его сведенные мышцы, массировать плечи. Глядя, как он шевелится в ароматной воде, она спросила:
– Ты снова думаешь о Райне? Я вижу это по твоему лицу.
– Райна всегда со мной. Как я могу перестать о ней думать?
Анари вынула его из воды, осторожно вытерла полотенцем и снова одела. Она держала его на своих сильных руках, и он прижался к ней головой.
– Посади меня за стол у кровати. И зажги свечу. Хочу почитать перед сном.
– Как скажешь, Манфорд.
Когда она ушла, он раскрыл переплетенный дневник и лабораторные записи отвратительного робота Эразма, опасные документы, найденные в развалинах Коррина и хранившиеся под замком. Эти гнусные дневники позволяли заглянуть в сознание чудовища. И теперь Манфорд изучал эти страницы, потрясенный тем, что писал робот. Он словно столкнулся со словами демона. Чем больше Манфорд читал, тем больше ужасался. Педантичное изложение выдавало гордость мыслящей машины – она кичилась своей жестокостью, своими преступлениями. От комментариев робота у Манфорда стыла душа.
«Машины наделены терпением, какого никогда не достичь людям, – писал Эразм. – Что для нас десять лет, сто, тысяча? Мы можем ждать. Пусть они думают, что победили нас. Я сохраняю уверенность. Сначала люди создали мыслящие машины, потом мы стали их хозяевами. Даже если им удастся уничтожить все компьютеры, я знаю, что будет. Я знаю их. Пройдет достаточно времени, и они забудут… и создадут нас снова. Да, мы можем подождать».
Встревоженный этим абзацем, Манфорд почувствовал на глазах жгучие слезы и поклялся: этого никогда не будет. Он закрыл том, но знал, что уснет еще не скоро. Его одолевали ужасные мысли, которыми он не мог поделиться даже со своими соратниками.
Жизнь! Если бы можно было пересмотреть прошлое и сделать более мудрый выбор!
В тех редких случаях, когда Ракелла Берто-Анирул навещала Салусу Секундус, погода всегда была исключительная: дни ясные и теплые, ласковый ветерок развевает флаги Лиги ландсраада и золотые львиные гербы дома Коррино. Благодаря древним голосам в голове она могла припомнить столетия прошлого этой планеты – жемчужины среди заселенных людьми миров.
Но в этот полдень, когда Ракелла высадилась в сопровождении сестер из своей делегации, небо было затянуто свинцовыми тучами, воздух неподвижен, как сдерживаемое дыхание, а многоцветные знамена обвисли на флагштоках. Зимия стала мрачной, словно чувствуя, что Ракелла явилась забрать Анну Коррино.
Ей хотелось, чтобы профессионализм сестер произвел на императора Сальвадора впечатление, убедил, что его решение отослать сестру на Россак – верное. Ракелла и ее спутницы должны были приземлиться накануне вечером, но случившееся в последнюю минуту опоздание сворачивающего пространство корабля «Венхолдз» помешало прилететь вовремя. И группа женщин явилась на аудиенцию у императора на несколько часов позже. «Не слишком благоприятное начало», – подумала Ракелла.
Нанятая наземная машина остановилась перед главным входом во дворец Коррино, украшенный множеством шпилей, как будто Преподобная Мать Ракелла, сестра Валя и еще три сестры прибыли на торжественный прием. Два лакея в ливреях раскрыли дверцы и помогли Ракелле выйти, обращаясь с ней так, словно она вот-вот рассыплется. Она позволила им чувствовать себя полезными, хотя сама была проворна и гибка и при ходьбе не нуждалась в помощи.