Ракелла с трудом сглотнула. Голоса в голове были очень озабочены, они нашептывали противоречивые советы, но за столько лет она научилась в определенной степени контролировать их, отодвигая на задний план, когда требовалось сосредоточиться.
– Моя задача – усовершенствовать генетическую природу человечества, отфильтровать нежелательные черты, сделать нашу расу сильной. Например, следует, устранив стремление вредить другим людям, создать более гармоничное общество.
– Социальная инженерия в своем лучшем проявлении. Я перешла черту, мой старый друг, – как колдунья и как ментат, знающий о компьютерах с данными о рождениях. Вы говорите о корректировке черт человека, но кто определит, что желательно, а что нет? Примерно так делают машины. Вмешиваться в природу человека опасно.
Однако Ракелла уже затратила слишком много сил на свои далекие видения, да и другие обитатели ее памяти настаивали.
– Нет, если делать это правильно. Вы правы вот в чем: ментат не может давать точные прогнозы без достаточной информации. Придется поделиться тайной с другими сестрами-ментатами.
– Осторожнее, – сказала Кери. – Если хоть одна из них сочувствует батлерианцам…
– Да, осторожность необходима, но если мы не можем верить своим сестрам, занимающим такое высокое положение, каково вообще будущее нашего проекта?
Кери поджала сморщенные губы.
– Ситуация сложная. Существует много вариантов будущего – и среди них немало таких, что ведут к катастрофе. Программа рождений – основа ордена сестер, благородная причина, дающая нам всем цель. Нельзя провалить ее.
В сумерках напряжение ощущалось еще острее, оно вгрызалось сознание Ракеллы. Ее сморщенные руки сильнее сжали перила, и она мысленно поклялась сберечь то, что с таким трудом создавала.
Скрытые в лабиринте ходов в утесе, две сестры делили простую пищу: хлеб, вино, сыр и фрукты из джунглей. Сестра Доротея больше года не виделась с одетой в зеленое платье послушницей Ингрид, и обеим хотелось возобновить дружбу. Вернувшись на Россак, Доротея снова начала работать с сестрой Кери в исследовательских лабораториях в джунглях, а тем временем Валя знакомила Анну с повседневной жизнью послушницы.
За первым стаканом густого красного вина Доротея рассказала Ингрид об императорском дворе на Салусе Секундус и о том, как давала советы Родерику и Сальвадору Коррино. Несмотря на великолепие и будоражащую роскошь столицы, она была рада уехать домой, подальше от склонной к мелочности имперской политики и придворных интриг.
Сестра Ингрид слушала, захваченная рассказом, и почти ничего не говорила в ответ. Она проглотила кусок сыра и запила вином; и то и другое привезли с Лампадаса.
– Здесь новости не слишком хорошие. Хотя сами сестры этого не замечают, начинают возникать фракции. Начинается с умной беседы за обедом, а заканчивается горячим спором по поводу запрещенных технологий. Многие сестры подобны нам: ненавидят все, что напоминает о мыслящих машинах. Другие настаивают, что следует сохранить некоторые направления компьютерной технологии и тем облегчить себе жизнь.
– Я разочарована. – Лицо Доротеи застыло. – В Зимии идут ожесточенные споры, но я ожидала, что все сестры придут к верному заключению: такая технология опасна и не нужна. – Доротея смотрела на свой почти пустой стакан. – Все, что делают машины, могут сделать и люди.
– Я говорила об опасностях технологий, но некоторые сестры не слушают. Сестра Хиетта и сестра Парга, например, приводят древнее изречение: нельзя выплескивать ребенка вместе с водой. Они говорят, что нужно использовать некоторые мыслящие машины, чтобы помочь людям, дать им больше времени для более важных занятий. Конечно, это ерунда.
– За время после возвращения я ничего такого не слышала. – Доротея отставила стакан. – Как широко распространены такие мнения?
– Хиетту и Паргу поддерживают примерно двадцать пять сестер, не очень много – и сторонниц жестких мер примерно столько же. Большинство сестер предпочитают держаться в стороне, но никто не сможет вечно избегать этой темы.
– Кое у кого память коротка, а косное мышление ведет к ошибкам, – заметила Доротея. – Но орден сестер не использует мыслящие машины, так что спор беспредметный.
Ингрид сморщилась, осмотрелась и понизила голос.