Сердце льда,

– Не-а, проведаю вас позже.

– Как хочешь, – бросил Уэс.

– Если ты не сможешь их кормить, они разбегутся, – произнес Трясун, когда парни убрались восвояси. – И что тогда? Без команды ничего не получится.

Уэс кивнул. Им придется покинуть город или опять завербоваться в армию. Ему хотелось верить, что до этого дело не дойдет. Тогда он не сможет позволить себе роскошь отказаться от задания.

– Что-нибудь подвернется, – завил он. – Может, попытать счастья в очереди?

Это и впрямь было унизительно, но есть-то надо!

– Почему бы и нет? – проворчал Трясун.

Они обогнули казино и зашагали мимо ресторанных двориков, где предлагался миллион угощений – только не для таких, как они. Воки, блинные, шикарные кафе с ароматным кофе и сэндвичами, пятизвездочные рестораны для гурманов, где столики заказывали за несколько месяцев вперед. Вместо окон там имелись панорамные аквариумы, кишевшие экзотическими рыбами – их разводили в прудах с морской водой: выбери улов, и его у тебя на глазах разделают с сашими.

В соседнем ресторане предлагали невероятные деликатесы: перепелов, фазанов, диких кабанов. Все натуральное, выкормленное травой, на свободном выпасе. («Где же они могли свободно пастись?» – заинтересовался Уэс. Он слышал, что обогреваемые территории были огромны – но насколько гигантскими они могли быть на самом деле?) Труднее всего оказалось игнорировать витрины с тропическими фруктами. Яркие плоды внушали желание замереть и любоваться ими до бесконечности. Уэс знал, что ярко-красные и желтые цвета – результат генетической модификации для максимального поглощения ультрафиолета, но все равно зрелище было незабываемым. Фрукты держали за толстым стеклом, как в прошлом – бриллианты, но магазины обязательно выставляли пару лотков на улицу и дразнили прохожих соблазнительными сладкими запахами.

Они миновали кондитерскую, где продавали конфеты ручного производства, стоившие дороже их обоих вместе взятых (наемники и сравниться не могли с маленькой партией трюфелей).

Бесплатная столовая вот-вот должна была закрыться, но они успели в нее попасть. Когда они устроились за столом с мисками дешевой каши, у Трясуна завибрировал карман. Он вытащил телефон.

– Валез, – сказал он. – Угу. Ладно, передам.

Он отключился.

– И что там еще? – спросил Уэс, втягивая кашу с ложки и борясь с рвотным позывом.

Трясун ухмыльнулся.

– Наметилась одна работенка. Какая-то цыпочка хочет нанять проводника. По слухам, кредитов у нее хватает.

Глава 7

Нат сверлила взглядом четыре платиновые фишки, лежавшие на полке. Она попыталась заставить их исчезнуть и снова появиться у нее в кармане, как это получилось накануне, когда она утащила их со стола. Охранники казино решили, что вору удалось их украсть, хоть и не понимали, как именно. Камеры наблюдения ничего не зафиксировали. Нат сосредоточилась на фишках, но ничего не произошло. Они продолжали лежать на металлической полке, даже не сдвинувшись с места. Как досадно, что от магической метки мало пользы, в особенности для самих меченых! Хотя способности Нат в сложных ситуациях оказывались весьма кстати, она толком не знала, как их применять и как ими управлять. Сверхъестественный дар, как и голос у нее в голове, возникал и пропадал безо всякого предупреждения, а если она сознательно пыталась их призвать, они просто становились еще более неуловимыми. Она могла ощущать внутри себя то чудовище – чувствовать его гнев, нетерпение и мощь, – однако оно было подобно торнадо и могло покинуть девушку в любой момент. В такие дни, как сегодняшний, Нат была почти готова согласиться с фанатиками, выступавшими по сетям и твердившими, что метка – это проклятие.

Вчера она прозондировала почву насчет проводника: давала местным понять, что может им заплатить, поскольку ей повезло с одной ставкой. К сожалению, пока никто не клюнул. Нат спрятала фишки в карман. Они, как и синий камень, служили ей поддержкой. Если она удачно разыграет свои карты, то вырвется из города.

Анжела, которую Нат предстояло подменить, тем временем заканчивала свою смену: она хлопнула в пустые ладоши и повернула их к потолку, показывая следящим, что она уже свободна.