СТРАННЫЕ АНГЕЛЫ

Стоило осторожно расправить плечи, и спина отозвалась знакомой болью.

— В отличие от некоторых, я не строю грандиозных планов по окончании школы! А ты, собственно, чего так заботишься о моем образовании? Школьным психологом себя возомнил?

— Надо думать о будущем, — серьезным тоном возразил Грейвс, словно читал лекцию в продленке. Откинув черные волосы со лба, он добавил: — Подумай только! Школа ведь не на всю жизнь, иначе я давно бы покончил жизнь самоубийством.

Считай, нас двое — я бы тоже такое не выдержала!

— Не в школе дело! Как только мне исполнится восемнадцать, я автоматически получу права курить и голосовать, не говоря уж о возможности устроиться на приличную работу.

— Будешь сбегать с уроков — не видать тебе приличной работы! Чтобы ее получить, надо играть по правилам: добиться хороших результатов в школе и поступить в колледж. И тогда жизнь не закончится в сорок лет, подкинув вместо богатства полную нищету, а вместо автомобиля — велосипед на парковке, как у моего отчима! — Грейвс напрягся, сузив глаза, ставшие вдруг тускло-зелеными. — Можно я сделаю себе еще один сандвич?

— Ты знаешь, где кухня.

Надо найти грузовик. Потом постараюсь выяснить, кто сделал из отца зомби. И обязательно выясню, кому принадлежит найденный номер телефона.

Левая рука непроизвольно сжалась в кулак и нащупала в кармане клочок бумаги. На данный момент номер телефона — единственная ниточка в этом странном деле.

Я думала, что Грейвс опять начнет приставать ко мне с увещеваниями по поводу школы. Однако он оказался достаточно смышленым и оставил меня наедине с моими мыслями.

В гостиной по-прежнему витал едва уловимый тлетворный запах. А ведь я, сменив мешочек в допотопном пылесосе, тщательно очистила все углы и убрала горстку папиного праха с ковра. Все, что от него осталось. Он заслужил достойное погребение, и я похороню его рядом с мамой.

При воспоминании о маме на душе стало совсем гадко. В груди появилось саднящее чувство, и только усилием воли удалось его подавить. Со старыми ранами так всегда: они ждут любого повода, чтобы напомнить о себе, отозвавшись такой же сильной болью, что и в первый раз, когда, открыв глаза поутру, вы замечаете, что мир не тот, что прежде.

Заклеив скотчем мешочек с прахом отца, я сунула его в несгораемый сундучок, а потом, согнувшись в три погибели над закрытой крышкой, изо всех сил старалась сдержать рвущиеся из груди рыдания… Грейвс в это время гремел посудой на кухне и слушал прогноз погоды по радио, напевая отрывки из разных песенок.

Как хорошо, что у парня отличное настроение! Глядя на него, и мне стало чуть лучше!

Глава 16

Слава богу, метель длилась не целую неделю, а всего три дня. За это время выяснилось, что Грейвс вполне может сойти за приличного повара, да и я на кухне тоже не растеряюсь — уж бабушка позаботилась об этом, будьте покойны! Однако мой приятель-гот оказался на высоте. Он готовил умопомрачительные омлеты и варил вкусный кофе, правда, не очень крепкий, но вполне сносный для гражданского лица.

Грейвс спал на папиной раскладушке, перенесенной в мою спальню, и каждое утро аккуратно ее заправлял. Подозреваю, что он просто красовался передо мной, и только. Но знаете, как приятно проснуться среди ночи и услышать сонное, размеренное дыхание живого человека? Порой мне даже казалось, что я снова ночую с отцом в гостиничном номере. С умиротворенной улыбкой на губах я поворачивалась на другой бок и спокойно засыпала.

К третьему дню от непрерывного сидения дома хотелось лезть на стенку. Кроме того, я все время находилась в состоянии нервного напряжения, которое приходилось снимать в гараже во время тренировок. Я наносила сильные удары по боксерской груше, уклоняясь от воображаемых ответных ударов, до дрожи в ногах ежедневно повторяла упражнения по ката. В гараже стоял неимоверный холод, и пот на разгоряченной коже мгновенно превращался в пар. Мышцы болели и ныли, но я давно привыкла справляться с такой болью, понимая, что она является расплатой за пропущенные тренировки.

Упражнения тай-ци помогли восстановить хорошую форму и обрести гармонию с телом. Правильное дыхание и размеренные движения — восход полной луны над гладью озера, одинокое дерево на ветру, тихая дрожь струн на гитаре — прочищали мозги лучше изнурительных колотушек по боксерской груше. К тому же во время тренировок я забывалась, переставая заниматься самоедством. Правда, стоит на минуту остановиться, и вновь оказываешься лицом к лицу с жестокой реальностью. Вот в глубине сознания слышится скрип гаражной двери со сломанной пружиной, и проблемы снова всем скопом обрушиваются на больную голову.

Во время изматывающих тренировок в голове иногда звучал родной голос отца. Лучше, чем мертвая тишина, наполненная мрачными мыслями, верно?