Я присела на ступеньки, чувствуя, как подкашиваются ноги, которые вдруг стали ватными и непослушными, как дне вареные макаронины.
Грейвс передал пистолет поверх плеча. Я молча взяла оружие, не в силах сообщить радостную весть, что опасности за дверью больше нет. Мышцы ног дрожали, как после дозы сильнодействующего наркотика.
Что ж, свою порцию страха я получила, он пронзил насквозь все мое существо, темный, как ночь, с привкусом пепла и ржавого железа.
— Чувствуешь, как противно воняет? — шепотом прервал мои размышления Грейвс. — Кто это приходил?
Не знаю, даже думать боюсь. Известно лишь одно: с такими гостями шутки плохи. Хуже и быть не может! Говорить было трудно, так как в горле совсем пересохло.
— Ты тоже почувствовал запах? — наконец выдавила я.
— Да! Он просто отвратительный и напоминает запах ржавого железа!
Ноздри Грейвса раздулись, когда он сделал глубокий вдох, расправив грудную клетку. На шее и плечах заметно напряглись мышцы. Видать, парень порядком струхнул.
— Пахло не ржавчиной, а кровью! — объяснила я. — А ты часом не экстрасенс?
— Я? Нет, конечно. У меня вон и свиданий-то ни разу не было.
Грейвс бросил на меня быстрый взгляд, и глаза его вспыхнули неестественной зеленью, которая еще больше бросалась в глаза на фоне бледной кожи, утратившей здоровую смуглость.
— А этот тип, что стучал в дверь, ушел, да? — наконец спросил Грейвс.
— Ушел. — Господи, хоть бы ноги перестали трястись! — Понятия не имею, кто это был.
А могла бы и догадаться, верно? Запах крови и леденящий ужас говорят лишь об одном обитателе Истинного мира, перед которым пасовал даже папа, избегая встреч с ним лицом к лицу.
Ох, как бы хотелось ошибиться!
Наступило утро, ясное и морозное. Снег отражал тусклые солнечные лучи и соперничал по белизне с облаками в ярко-синем небе.
Я надела папин свитер и огромную зимнюю куртку, натянула джинсы, зашнуровала ботинки и спустилась в гостиную. Я старательно отводила взгляд от сального пятна на ковре, пытаясь смотреть только на ящик с оружием.
А не выйти ли в город средь бела дня, вооружившись до зубов? Мысль сама по себе хороша, но если меня поймают с пистолетом в кармане, без документов и разумного объяснения причин, заставивших шестнадцатилетнюю девушку бродить по городу с пушкой, последствия легко представить.
Одним словом, мало не покажется!
— А я считаю, что должен остаться с тобой, — продолжил наш прерванный спор Грейвс.