Остальные расположились кому как удобнее: одни сидели, другие предпочли участвовать в дискуссии в вертикальном положении, облокотившись на оборудование.
Рипли впервые увидела всех вместе, но Крис не заметил в ней волнения. Ах, эти ее мрачные мысли.
– И что, вы, ребята, не можете ничего с этим поделать? – взвилась Касьянова, глядя то на Пауэлла, то на Велфорда, то на Хупа.
Крису было неуютно под взглядом обвиняющих глаз, будто он не выкладывался на все сто ради спасения экипажа.
– Боже, вы же у нас инженеры! – взмолилась теряющая над собой контроль доктор.
– Касьянова, думаю, я выразился предельно ясно, – резко вступил Ляшанс. – Наше управление пространственным положением полетело к чертям, и его нельзя починить, тормозные показатели снизились до тридцати процентов. Несколько переборок дали трещину, и есть большая вероятность того, что, если нам ускориться, мы поджаримся на радиации, – он неожиданно замолчал. – Но у нас пока есть кофе. Капелька хороших новостей.
– Откуда нам знать, что все это правда? – не могла успокоиться Касьянова. – Нас всех терзает отчаяние. Нужно с ясным разумом и с холодной головой выйти наружу и еще раз оценить ущерб.
– Это правда потому, что я лучший пилот, когда-либо работавший на «Келланд», – отрезал француз. – А то, что Хуп, Велфорд и Пауэлл до сих пор продлевали наши деньки на борту – самое настоящее чудо. Они как герои чинили пробоины в оболочке, приводили в порядок помещения, оставшиеся без воздуха, и прочее. Вот откуда понятно, что все это правда.
Врач попыталась сказать что-то еще, но Гарсиа вовремя положила руку на ее плечо. Дружеского прикосновения хватило, чтобы успокоить коллегу.
– Как бы нам ни хотелось счастливых сказок, но от реальности не убежишь, – вмешался Крис. – И у нас мало времени, чтобы попусту его тратить. Но, кажется, у нас вырисовался план, хотя он и не обещает быть легким.
– У кого это – у нас? – опять взвилась Касьянова.
– У меня, Снеддон и Рипли.
– Рипли? Неизвестной, только что очнувшейся после полувекового сна? Да кто она вообще такая?!
Эллен окинула доктора взглядом, потом принялась осматривать кружку с кофе. Хуп ждал, что Рипли заговорит, но та не нарушила молчания.
– Это не заговор, дорогая и уважаемая доктор Касьянова, – рассердился Крис. – Просто выслушай нас.
Врач глубоко вздохнула. Она словно собиралась с силами, чтобы опять сказать что-нибудь эдакое… Но вдруг кротко кивнула:
– Извини, Хуп… и вы все, тоже простите. Нервы, – она посмотрела на Рипли с виноватой улыбкой.
– Как и у всех нас, – заметил Крис. – Уже семьдесят дней мы ждем хоть каких-нибудь признаков того, что наш сигнал уловили и распознали, что к нам летят на помощь. Может, частоты не те, и сигнал доходит, но воспринимается как фоновый шум. А может, кто-то и услышал нас, но находится слишком далеко, а значит, для него слишком затратно снаряжать корабль ради нас.
– Или у них просто нет времени, – добавил связист. – Изменить курс, создать новый, просчитать необходимое количество топлива. Даже если сигнал поймали, и помощь реальна, на одну только подготовку к полету уйдет немало недель, не говоря уже о самом полете.
– Вот именно, – согласился Хуп. – Так что надо торопиться, спасаться нужно собственными силами. Придется нелегко. Намного тяжелее, чем было, пока мы здесь ждали помощь.