Петра поняла, что та вспоминает годы, проведенные без дочери, но в ее мозгу тут же вспыхнула мысль о шести пока что не найденных младенцах, и она вдруг разрыдалась, хотя и терпеть не могла плакать.
Мать обняла ее.
– Прости, Пет, – сказала она. – Я просто не подумала. Я скучала по одному ребенку, а у тебя их вон сколько, и ты даже не знаешь, живы они или мертвы.
– Но для меня они даже не реальны, – ответила Петра. – Не знаю, отчего я плачу. Я же их никогда не видела.
– Мы тоскуем по нашим детям. Нам необходимо о них заботиться, как только мы производим их на свет.
– Со мной даже этого не было, – проговорила Петра. – Всех, кроме одного, выносили и родили другие женщины. И еще я скоро потеряю… его.
Внезапно ее жизнь показалась ей невыносимым кошмаром, и Петра бросилась в объятия матери, сотрясаемая новыми приступами рыданий.
– Бедная моя девочка, – шептала мать, – твоя жизнь разрывает мне душу.
– Как я могу жаловаться? – всхлипнула Петра. – Я стала участницей одного из величайших событий в истории…
– Когда в тебе нуждаются твои дети, история мало чем может утешить.
Словно по сигналу, где-то в квартире послышался слабый детский плач. Мать собралась уходить, но Петра ее остановила:
– Боб ее возьмет.
Она вытерла глаза краем футболки.
– Ты можешь по голосу отличить, кто из детей плачет?
– А ты не могла?
– У меня никогда не было одновременно двух младенцев, не говоря уже о трех. В нашей семье нечасто рождались близнецы.
– Что ж, я нашла отличный способ завести девятерняшек. С помощью восьми других женщин.
Она слабо усмехнулась собственному черному юмору.
Ребенок снова заплакал.
– Это явно Белла, она всегда более настойчива. Боб сменит ей пеленки, а потом принесет ее мне.