– Если мы неспровоцированно нападем на Хань Цзы и сложится впечатление, что он может проиграть – или действительно проиграет, – возникнет опасность изгнания мусульманского населения из Европы и объединения европейских государств, возможно, с Соединенными Штатами и Россией. Вместо горной границы, которой Хань Цзы не угрожает, мы получим непригодную для обороны границу длиной в тысячи километров в Сибири и врагов, чьи объединенные военные силы намного превосходят наши.
– Америка? Европа? Эти разжиревшие старики?
– Вижу, ты тщательно обдумываешь мои идеи, – заметил Алай.
– Война ни в чем не дает уверенности, – сказала Вирломи. – Может случиться и то, и это. Я скажу тебе, что произойдет. Индия примет меры независимо от того, присоединятся к нам мусульмане или нет.
– Индия, у которой практически нет военного снаряжения и обученной армии, готова сразиться с закаленными ветеранами из Китая, причем без помощи турецких дивизий в Синьцзяне и индонезийских на Тайване?
– Индийский народ сделает все, о чем я его попрошу, – отрезала Вирломи.
– Индийский народ сделает все, о чем ты его попросишь, пока это возможно.
– Кто ты такой, чтобы утверждать, что возможно, а что нет?
– Вирломи, – сказал Алай, – я не Александр Македонский.
– Это как раз совершенно ясно. Собственно, Алай, ты вообще выиграл хоть одно сражение?
– Имеешь в виду – до или после последней войны с жукерами?
– Ну конечно – ты же из священного джиша! И потому всегда и во всем прав!
– И именно мой план отбил у китайцев охоту сражаться.
– Твой план? Который полностью зависел от моего небольшого отряда патриотов, удерживавшего китайскую армию в горах Восточной Индии?
– Нет, Вирломи. Твои действия спасли тысячи жизней, но даже если бы нам в Индии противостоял каждый китайский солдат, которого послали в горы, мы все равно бы победили.
– Легко говорить.
– Мой план заключался в том, что, пока большая часть китайских войск будет связана по рукам и ногам в Индии, турецкие войска займут Пекин и китайцам придется отзывать из Индии свою армию. Твой героический поступок спас многие жизни и приблизил нашу победу – примерно на две недели и около ста тысяч жертв. Так что я тебе благодарен. Но ты никогда не вела в бой большую армию.
Вирломи отмахнулась, словно одного этого жеста было достаточно, чтобы неприятный факт перестал существовать.
– Вирломи, – сказал Алай, – я люблю тебя и вовсе не хочу обидеть, но все это время ты сражалась против очень плохих командиров. Ты никогда не сталкивалась ни с кем вроде меня, или Хань Цзы, или Петры. И уж точно не с такими, как Боб.
– Звезды Боевой школы! – фыркнула Вирломи. – Древние показатели тестов и членство в клубе, президента которого перехитрили и отправили в изгнание. Что ты сделал в последнее время, халиф Алай?
ebooksa