— Допрыгалась? — язвительно прозвучал знакомый голос откуда-то сбоку.
Я мгновенно узнала его обладателя и… невольно улыбнулась. Несмотря на непростые отношения, я была безумно рада увидеть свекра. Пусть он меня никогда не любил. Пусть тон его голоса часто был ехиден, а чаще откровенно ядовит, пусть я никогда не стремилась попасть в число его пациентов, считая это самым худшим, из того что вообще может произойти, но я искренне была рада узнать, что Вероэс жив.
Пусть морщины еще сильнее изрезали покрытое бронзовым загаром лицо, пусть его волосы из черных, присыпанных снегом седины на висках, стали похожи на смесь соли и перца, пусть его взгляд потерял присущее ему лукавство и потух — медик был жив, и это неожиданно отогрело мне душу.
— Вероэс, — прошептала я, глядя на то, как мужчина подошел к кровати.
Остановившись, он несколько долгих секунд хмуро смотрел на меня сверху вниз, и под этим, лишенным всяческого тепла взглядом, я почувствовала, как бесследно тает мое хорошее настроение.
В первые несколько мгновений, обрадовавшись, я сумела забыть, насколько сильно свекор меня не любил. Что для него я всегда был ненормальной, одержимой фанатичкой, и что совсем не такую женщину он хотел видеть рядом со своим сыном. Да, у него хватало порядочности и ума не пытаться нас ссорить. Но на каждый из моих визитов вежливости он лишь морщился. Я, после того как догадалась об его истинном отношении, старалась ему не навязываться. Для окружающих мы казались слишком заняты каждый своим делом, и в наших редких встречах не было ничего необычного. И только мы сами знали, что на самом деле скрывается за видимостью ровных и редких отношений.
Но сейчас никого обмануть не получится, саму себя — в первую очередь. Да и нет необходимой дистанции для маневра.
— С возвращением, мадам Арима, — произнес старик. И ледяным тоном добавил. — Что-то вы сегодня неважненько выглядите.
Я отвела взгляд, интуитивно чувствуя, что ссоры не избежать, и потому постаралась не ввязываться в спор: сил подобные диспуты отнимают много, а их и так было немного. Но и признавать справедливость упреков мне не хотелось. Поэтому я постаралась сделать то, что было мне все же по силам: старательно пропуская мимо ушей слова свекра, я делала вид, что внимательно в них вслушиваюсь.
Видимо, разгадав этот трюк, Вероэс усмехнулся, и, наклонившись, заглянул мне в глаза.
— Ну, рассказывай, как тебя лечили, — произнес он, не сводя с меня внимательного взгляда. — Как нарвалась, заметь, я не спрашиваю.
Он взял меня за запястье, пощупал пульс, усмехнулся и, уложив мою руку на кровать, отступил на пару шагов.
Под его неприязненным взглядом я чувствовала себя едва одетой, и было непонятно, отчего вдруг он перестал скрывать свое истинное отношение. От обиды дрогнули губы, и слезы едва не покатились по щекам.
Я понимала, что нельзя скрывать информацию от медика, но чувствуя его враждебность, не могла выдавить из себя ни слова. К тому же, хоть и никогда не жаловалась на память, но все процедуры, которым меня подвергали в госпитале, я так и не смогла запомнить. И список медикаментов, оказавшийся весьма внушительным, полностью запомнить тоже не удалось.
Сглотнув комок в горле, я виновато отвела взгляд и попросила:
— Хочу пить.
Вероэс вновь посмотрел на меня с укоризной, принес воду, помог напиться, поддерживая за плечи.
Стало чуть легче. По крайней мере, пересушенные рот и горло уже не царапало дыханием. Головокружение и слабость донимали по-прежнему, и все так же тяжело оказалось ворочать неподъемной, словно заполненной свинцом, головой.
Поставив стакан на столик возле кровати, свекор прошелся по комнате, подвинул стул, присел рядом. Молчал. Но лучше бы распекал, видеть его неприязненный взгляд было невыносимо. Словно прочитав мои мысли, свекор заговорил:
— Что, не нравится врач, которого к тебе приставил Ордо? Учти, что другого не будет: Аторис не многим доверяет и совсем мало людей могут получить доступ в его резиденцию. Так что смирись.
ebooksa