Играя с судьбой

— Фориэ Арима, — заметил он, успокоившись, и как мне показалось с появившейся в голосе ноткой беззлобной иронии.

Встав из-за стола, Ордо подошел к двери, и я услышала, как он отдает распоряжения:

— Когда Корхида явится, передайте ему, что я занят, и что это надолго. Но пусть дождется, я приму его позже.

Глава 11

После того, как Ордо отдал распоряжения, он обернулся ко мне. Улыбки на его лице уже не было, словно она мне только привиделась.

— Ты зачем прилетела, дура? Голова лишняя? — рыкнул мужчина, а потом цепко схватил за запястье и, проведя через комнату, легким тычком заставил опуститься в кресло, стоявшее напротив письменного стола.

Хоть Ордо был немногим выше меня и в его сухой, поджарой фигуре ничто не указывало на большую физическую силу, мышцы у него были стальными, и наверняка позже от его хвата на запястье проявятся синяки.

— Идиотка! — прошипел он, нависая надо мной и игнорируя возмущенный возглас. — Геройствовать явилась? Других желающих поработать на Рэне в вашем ведомстве уже не нашлось? Ты хоть знаешь, что тут творится? Да тебя в порошок сотрут!

Поджав дрогнувшие губы, я ответила ему прямым твердым взглядом. Сотрут? Пусть! Но я не для того рвалась домой, чтобы сбежать поджав хвост, даже не попытавшись бороться за свое место на этой планете. А еще мне стало обидно от беспочвенных подозрений. Не работать я сюда прилетела…

Видимо заметив отголоски обуревавших меня чувств, отступил от меня, прошелся по кабинету, остановился невдалеке от окна.

Свет, прорываясь между планок жалюзи, падал на его широкое лицо параллельными полосами, мешая понять — усилилась его злость или постепенно сходит на нет.

— Вот что мне с тобой делать? — раздраженно бросил он, обернувшись к окну.

Я устало вздохнула. Становилось понятно, что разговор получится не из легких. Ордо в таком состоянии просто не станет слушать меня. Даже если и выслушает, мнения не изменит. А в том, что он уже принял какое-то решение, сомневаться не приходилось.

Стоя ко мне спиной, капитан не мог видеть, как у меня от волнения дрогнула щека, и как задрожали пальцы. А потом страх, засевший холодной глыбой в груди, стал стремительно таять: это было на уровне инстинкта, я часто подшучивала над этой привычкой Ордо, узнав, что никогда, ни при каких обстоятельствах Аторис не смог бы повернуться спиною к врагу.

— Что ты обычно делаешь со Стратегами? — высказавшись, я тут же пожалела о том, что не смогла удержаться от укола; но только что пережитые мною злость и разочарование были слишком сильны, толкая на безрассудство: — Аторис, говорят, тебе достаточно подозрения, что человек связан с Разведкой, чтобы отправить его на виселицу. Так что намылишь веревку и для моей шеи.

Дернувшись, словно от пощечины, мужчина резко развернулся ко мне лицом. На мгновение показалось, что он подлетит и, не сдержавшись, отвесит мне полноценную оплеуху. Но кое-как переборов себя, Ордо подошел к столу и тяжело плюхнулся в кресло. Достав из стола сигареты и зажигалку, он, вытянув подрагивающими пальцами сигарету из пачки, сунул ее в рот.

А мне стало стыдно, и, чувствуя как лицо заливает краской стыда, я проговорила тихо, словно оправдываясь:

— Аторис, я приехала на Рэну не как агент Стратегов, я приехала к мужу и сыну. И мне плевать, что тут творится, я как-нибудь приспособлюсь, но я хочу быть рядом со своей семьей.

Презрительно фыркнув, Ордо взял со стола зажигалку и, закурив, с сомнением покачал головой. На широком лице отразилось недоверие.

— Я дам тебе сутки, — бросил он. — Хорошо — двое. Пообщаешься с Доэлом, с Доном. Но потом ты отсюда уберешься. И сделаешь так, что тебя на Рэне больше никто никогда не увидит. При желании сына можешь забрать с собой. Поняла?