Дюна: Дом Харконненов,

– Они суть то, что ты о них думаешь. – Голос Мохиам был сух, как ветер пустыни.

Предметы на подносах синхронно вращались, и сквозь отверстия в них было видно, что эти предметы полые, и полости повторяют форму геометрических фигур. Джессика сосредоточила внимание на красной пирамиде с треугольным отверстием в одной из граней.

Пирамида начала двигаться к ней. Это реальность или иллюзия? Пораженная Джессика широко открыла глаза, как зачарованная глядя на приближающийся к ней странный предмет.

За пирамидой последовали два других предмета, и скоро все три фигуры плавали в воздухе перед лицом Джессики. Прозрачные лучи пересекались, отбрасывая радужные цветные блики в точках пересечения, производя едва слышные щелчки и шелест.

Любопытство Джессики смешалось со страхом.

Мохиам выждала несколько секунд, потом произнесла железным тоном:

– В чем заключается первый урок? Чему ты научилась с тех пор, как была еще совсем маленькой?

– Люди ни при каких условиях не должны подчиняться животным. – Джессика сознательно проговорила эти слова с нотками гнева и нетерпения, и Мохиам должна была это понять. – После всего того, чему вы меня научили, Верховный Проктор, как могли вы усомниться в том, что я – человек? Какой повод я дала вам…

– Молчать. Человеческие существа не всегда могут называться людьми. – Она обошла стол с грацией дикой кошки, вышедшей на охоту, и проницательно всмотрелась в лицо Джессики сквозь отблески, плясавшие между кубом и пирамидой.

Девочка почувствовала, что у нее в горле запершило от неясного предчувствия. Из опыта общения с Мохиам она знала, что все только начинается. Так и вышло.

– Много лет назад, во время великого Джихада, люди в большинстве своем были просто органическими автоматами, подчинявшимися командам мыслящих машин. Разгромленные и раздавленные бездушными машинами, они перестали сопротивляться, задавать вопросы и мыслить. С виду эти существа были людьми, но они потеряли искру, которая придавала им человеческую суть. Но лучшая часть людей взбунтовалась. Они начали сражаться, отказались подчиниться и, в конце концов, победили. Они одни вспомнили, что это значит – быть человеком. И мы не вправе забывать уроки того опасного времени.

Накидка Преподобной Матери прошелестела в воздухе, когда Мохиам отошла в сторону и вдруг с молниеносной быстротой выбросила вперед руку и приставила небольшую иглу, прикрепленную к кончику пальца, к щеке Джессики чуть ниже правого глаза.

Девочка не отшатнулась. Пергаментные щеки Мохиам сморщились в улыбке.

– Ты слышала об орудии гом-джаббар; этот враг убивает только животных, тех, кто в своем поведении следует не учению, а инстинктам. Кончик иглы пропитан мета-цианидом. Малейший укол, и ты умрешь.

Игла застыла в полной неподвижности, а Мохиам склонилась к самому уху девочки и тихо заговорила:

– Из этих трех предметов один содержит боль, второй – удовольствие, а третий – вечность. Община Сестер часто использует эти вещи в различных комбинациях. Для того чтобы пройти тест, ты должна выбрать предмет, который больше всего подходит тебе, и испытать его, если осмелишься. Других вопросов не будет, в этом заключается весь экзамен.

Не поворачивая головы, Джессика осмотрела фигуры, используя приобретенные в Школе навыки пристального наблюдения и что-то еще, что она сама не смогла бы определить словами, и поняла, что пирамида – это удовольствие, куб – боль, а шар – вечность. Джессике никогда не приходилось проходить подобные испытания, и, мало того, она о них никогда не слышала, но знала об орудии гом-джаббар – легендарной игле, созданной в незапамятные времена.

– Вот такой тест, – повторила Мохиам. – Если ты потерпишь неудачу, я уколю тебя.

В ответ Джессика проговорила не дрогнувшим голосом:

– И я умру.