Дюна: Дом Харконненов,

22
18
20
22
24
26
28
30

Лето заметил, как от внутреннего напряжения широко расставленные глаза Тессии вспыхнули огнем. В изумлении он молча смотрел, как она, шелестя платьем, стремительно вышла из гостиной.

– Ну, Ромбур, раньше я думал, что Сестры Бене Гессерит более осмотрительны. Она всегда такая вспыльчивая?

Ромбур оторопело смотрел на дверь, за которой скрылась его наложница. Взяв кружку, он сделал большой глоток.

– Смотри-ка, не прошло и нескольких недель, а Тессия уже поняла, что именно я должен от нее слышать. – В глазах принца вспыхнул огонь, словно его наложница бросила искру в сухие дрова, которые только и ждали этого момента, чтобы загореться ярким пламенем. – Все эти годы ты был слишком добр ко мне, Лето. Ты создал мне излишне комфортные условия в то время, когда мой отец скрывается неизвестно где, а мой народ страдает в муках рабства. – Он моргнул. – Ведь само по себе ничто не изменится к лучшему, не так ли?

Лето посмотрел на принца долгим взглядом.

– Нет, мой друг. Не изменится.

Ромбур не мог просить Лето послать военные силы на Икс, так этим можно было спровоцировать полномасштабную войну между Домом Атрейдесов и Бене Тлейлаксом. Лето и так уже рискнул всем, чтобы предотвратить такую войну. Ромбур был сейчас не более чем обломком, брошенным на волю волн.

Лицо принца потемнело от решимости.

– Может быть, мне надо сделать великий жест: вернуться на родину на формальном дипломатическом фрегате с надлежащим эскортом – думаю, что я смогу нанять корабль – и высадиться в космопорте Икса. По прибытии я объявлю свое имя и потребую, чтобы Тлейлаксы убрались восвояси, прекратив незаконное удержание нашей планеты. – Он сердито фыркнул. – Как ты думаешь, что они ответят на это?

– Не делай глупостей, Ромбур. – Лето покачал головой, не понимая, говорит его друг серьезно или шутит. – Они возьмут тебя в плен, разрубят на дюжину кусков, и ты закончишь свои дни в дюжине их генетических чанов. Твое тело пойдет на опыты – это все, чего ты добьешься.

– Ад Вермилиона! – воскликнул принц. – Но что еще я могу сделать? – Рассерженный и сконфуженный, принц встал из-за стола. – Прости меня, Лето, но мне надо побыть одному и подумать.

Он поднялся в свою спальню и закрыл за собой дверь.

Лето долго смотрел вслед другу, потом допил пиво и вернулся в свой личный кабинет, просматривать и подписывать документы.

Наблюдавшая за этой сценой Тессия бегом спустилась по винтовой лестнице и открыла дверь спальни. Ромбур лежал на кровати и смотрел на портреты своих родителей. Портреты были написаны Кайлеей, тосковавшей по прошлой жизни в Гран-Пале. На картине Доминик и Шандо были изображены при всех своих регалиях – лысый граф в белой форме с пурпурно-медными завитками Иксианского герба, украшавшего воротник, а Шандо – в лавандовом шелковом платье.

Тессия помассировала плечи Ромбура.

– Я была не права, смутив тебя перед герцогом. Прости.

Он увидел нежность и сострадание в ее глазах цвета сепии.

– К чему эти извинения? Ты права, Тессия, хотя мне очень трудно это признать. Наверное, я пристыжен. Я должен был что-то сделать, чтобы отомстить за своих родителей.

– Отомстить за весь твой народ – и освободить его. – Она испустила горестный вздох. – Ромбур, верный мой принц, ты хочешь оставаться пассивным, побитым и податливым… или стать триумфатором? Я ведь стараюсь помочь тебе.

Ромбур чувствовал, как ее опытные, удивительно сильные пальцы ловко разминают затекшие мышцы, снимая с них напряжение. Ее прикосновения успокаивали, глаза начали слипаться. Ему захотелось уснуть, чтобы забыть о всех бедах.