На верхней ступеньке лежала куча пепла. Лужайка по обе стороны крыльца дымилась.
«О, черт. О, боже. О, черт», – думал Рори, пока аналитическая часть его разума разбирала это событие и пыталась понять, что произошло. Оружие сработало в боковой части маски. Его датчики отреагировали на атаку, посчитав наркомана, бросившего яблоко, угрозой.
Пораженный до глубины души, Рори повернулся и уставился на И. Джея и Дерека, которые выглядели такими же ошеломленными. Но осознав, что маска теперь направлена в их сторону, хулиганы закричали и побежали с такой скоростью, которой Рори еще ни разу у них не видел.
Он поднял маску, снова взглянул на руины входной двери и пепел на ступеньках. Мальчик был настолько потрясен, что даже не смог оценить ужас своих мучителей. Он понял, что в какой-то момент выронил свою сумку для конфет. Опустив маску, Рори и наклонился, чтобы поднять ее и высыпавшиеся конфеты, пытаясь восстановить видимость порядка. Сложив конфеты обратно в сумку, он снова посмотрел на дымящиеся руины дома, и внезапно охватившее его потрясение исчезло. Сорвав маску Хищника, мальчик зашвырнул ее в кусты возле дома.
И побежал.
В рации раздались крики. Неттлз вернулся в трейлер и, послушав болтовню местной полиции, рявкнул, стараясь перекрыть помехи:
– Маккенна, ты это слышишь?!
Неттлз, должно быть, настроил свою рацию на полицейскую частоту, потому что Маккенна и Кейси услышали его потрескивающий голос, но звучал он будто из глубины колодца.
– …вижу мальчика-подростка, от десяти до двенадцати лет, – говорил офицер. – Пробежал прямо перед моей машиной, сейчас двигается на восток по Вудрафф-стрит.
Маккенна выругался, выкрутил руль и с визгом колес развернул машину на сто восемьдесят градусов. Эмили вряд ли скажет ему «спасибо» за резину, которую он оставил на дороге, но офицер, возможно, заметил Рори, и ей будет наплевать на шины, если Маккенна вернет их мальчика домой в целости и сохранности.
– Повторяю, – прозвучал голос полицейского, – еду на восток по Вудрафф-стрит.
«Останься в живых, малыш, – думал Маккенна. – Что бы там ни взорвалось, просто останься в живых».
– Небраска! – гаркнул он в рацию. – У тебя есть тачка?
Дженис Пелхэм вступила в соседский дозор из-за чувства гражданского долга. Она была не совсем полицейским – для выполнения определенных функций совместно с полицией ее назначили сотрудником службы безопасности. У нее также была шикарная машина и форма. Парню Дженис, Элвину, нравилось, когда она надевала ее дома, а она совсем не возражала.
За три года этой работы Дженис в основном занималась кражами со взломом, вандализмом и неправильной парковкой, а также некоторыми внутренними беспорядками, которые требовали вмешательства полиции. Сейчас она смотрела на фасад дома и разрушенную дверь и понимала, что эта работа может быть опасной. Несмотря на то, что девушка не была настоящим полицейским, ее все равно можно убить, даже в таком районе, как этот.
Ребенок убегал, но она сообщила о нем по рации. Настоящая полиция могла его отследить. Ей хотелось вернуться домой к Элвину и снять форму (но не так весело, как им обоим нравилось). Дженис подумывала о том, чтобы снять ее и больше уже никогда не надевать.
Она повернулась и направилась обратно к своей патрульной машине. И застыла, как громом пораженная.
– Твою мать, где моя машина?
Небраска Уильямс резко повернул руль украденной патрульной машины соседского дозора, входя в поворот. Шины завизжали. На крыше вращались мигалки, отбрасывая красный свет и бледные тени на лужайки и дома. Когда прогремел взрыв, родители и дети заполоняли улицу, но сейчас они глазели на происходящее с лужаек или из окон домов. В этом году ритуал «сладость или гадость» закончился внезапно, но детишки из района Маккенны никогда этого не забудут.
Когда прозвучал вопрос Маккенны, Небраска схватил с сиденья рацию и нажал на кнопку.
ebooksa