Дэк, решив, что я собираюсь отказать, добавил:
– Можно не волноваться, у нас есть все оборудование, чтобы сделать запись тут же, на борту, просмотреть и выкинуть, что будет не нужно.
– Ну ладно. Билл, текст у вас?
– Ну да.
– Дайте-ка посмотреть.
– На что тебе? Придет время – дам!
– У вас что, нет его?
– Говорят же, есть.
– Тогда позвольте посмотреть.
Корпсмен разгневался:
– Посмотришь за час до записи! Такие штуки лучше идут, когда читаешь без подготовки, экспромтом, ясно?
– Эти «экспромты» требуют тщательной подготовки, Билл. И прошу не учить меня моему ремеслу!
– Вчера на космодроме у тебя все хорошо прошло без всякой репетиции. Тут у тебя задача точно та же, и я хочу, чтобы ты сделал то же самое.
Чем больше Корпсмен упирался, тем сильнее проступала во мне личность Бонфорта. Похоже, Клифтон почуял надвигающуюся грозу, потому что сказал:
– Ох, Билл, кончай ты, ради бога! Дай ему текст.
Корпсмен недовольно хрюкнул и бросил мне листы. В невесомости они не могли упасть на пол, зато разлетелись по всей каюте. Пенни собрала их, сложила по порядку и подала мне. Я поблагодарил и начал читать.
Текст я просмотрел быстро и оглядел собравшихся.
– Ну как? – спросил Родж.
– Минут на пять об усыновлении, остальное – аргументы в пользу политики экспансионистов… Почти то же самое, что в речах, которые я заучивал.
– Верно, – согласился Клифтон. – Усыновление – стержень, на котором держится все остальное. Вы, вероятно, в курсе – мы надеемся скоро поставить на голосование вопрос о доверии правительству.