Жар щелкнул зубастыми челюстями и шагнул к дьякону со сверкающим резаком. Но Чур’Р-Яр остановила чрезмерно ретивого самца громким шипением. При других обстоятельствах она бы, возможно, позволила ему разрезать на куски унггоя за глупое оскорбление. Но сейчас Дадаб был нужен ей живым.
– Успокойся, – сказала она. – Люминарий не поврежден. Просто он не может говорить.
– Но министерство! – заикнулся Дадаб. – Оно потребует объяснений…
– И получит – после того, как я возьму свою часть добычи.
Капитан указала когтем на голопьедестал. Один из глифов находился не на чужой планете. Ненаметанному глазу он мог показаться ошибкой – ложным элементом данных. Но пиратское чутье Чур’Р-Яр подсказывало, что за этим скрывается реликт на еще одном инопланетном грузовозе, и она надеялась, что захватить его будет не труднее, чем первый.
Дьякон дрожал от страха всем серо-голубым телом. Капитан знала, что унггой прав: то, что она собирается сделать, является ересью. Допуск к реликтам имеют только пророки. И если взлом люминария означает смерть, то вызов пророкам гарантирует вечные муки.
Вдруг дьякон успокоился. Его взгляд метался между глифами и ярко-красным лучом лазерного резака, дыхание замедлилось. Чур’Р-Яр знала, что Дадаб умнее многих, и предположила, что он только сейчас в полной мере осознал всю тяжесть своего положения: капитан сообщила ему о тайных планах, но он все еще жив. А это означает только одно: у нее есть планы на него.
– Что требуется от меня моей госпоже? – спросил Дадаб.
Чур’Р-Яр сверкнула зубами в слабом свечении люминария:
– Мне нужно, чтобы ты солгал.
Дьякон кивнул. И капитан проложила маршрут к кораблю с реликтом.
Генри «Хэнк» Гибсон любил свой грузовоз – любил его крупные уродливые очертания и тихий рокот двигателя Шоу – Фудзикавы. А больше всего он любил управлять своим кораблем, что большинство людей считало странностью: навигационный компьютер справлялся с этим ничуть не хуже. Но Хэнка это устраивало, потому что даже больше своего корабля он любил плевать на то, что думали о нем другие, и это с готовностью подтвердила бы любая из его бывших жен.
Человеческие капитаны не были редкостью в торговом флоте ККОН. В основном они управляли круизными лайнерами и другими пассажирскими судами. Хэнк работал на одну из крупных круизных компаний. Гибсон прослужил почти пятнадцать лет на роскошном лайнере «Минимум два напитка», непрерывно курсирующем между Аркадией и Землей, причем последние пять – первым помощником.
Но лайнеру требовалось всевозможное компьютерное оборудование, чтобы добраться из пункта А в пункт Б и при этом обеспечить хорошее питание и отдых пассажиров. Хэнк был закоренелым одиночкой, и для него не имело значения, кто с ним говорит – человек или робот. Гибсон предпочитал тишину на мостике. А «Минимум два напитка» определенно не принадлежал к кораблям такого типа. Если бы не хорошая плата и целебное действие разлуки с женами, Ханк списался бы с этого корабля гораздо раньше.
Если не считать астронавигации (координации прыжков через гиперпространство, требующей применения навигационного компьютера), капитан мог самостоятельно проводить столько операций с судном в обычном космосе, сколько его душа желает. Хэнку нравилось самому вести корабль – имея на борту тысячи тонн груза, разгонять гидразиновые двигатели на выходе из гравитационного колодца планеты или на входе в него. А то, что грузовоз «Не кантовать!» принадлежал лично Гибсону, делало управление еще приятнее. Приобретение корабля потребовало всех накоплений, болезненных пересмотров размера алиментов и кредита на такую сумму, что Хэнку и думать об этом не хотелось. Зато теперь он был сам себе голова. Ему пришлось выбирать, какие грузы возить, и со временем у него образовался круг клиентов, готовых немного переплачивать за персональное обслуживание.
Одним из самых надежных клиентов была марсианская компания «Йотун хэви индастриз», специализирующаяся на производстве полуавтономной сельскохозяйственной техники. В трюме Гибсона сейчас находился прототип ее новейших плугов – массивных машин, предназначенных для широкополосной вспашки. Техника была невероятно дорогой, и Хэнк предполагал, что прототип стоит гораздо дороже серийных машин. Именно поэтому, глядя на пульт со множеством мигающих аварийных сигналов, он не столько испугался, сколько разозлился.
На пути к Жатве неопознанный агрессор атаковал «Не кантовать!» на высокоскоростном векторе перехвата. Хэнк пережил нападение целым и невредимым, но вражеский огонь уничтожил двигатель Шоу – Фудзикавы и сжег маневровые двигатели и мазер – нанес грузовозу урон, восстановить который Гибсон не мог. Пиратство не встречалось на тех маршрутах, которыми летал Хэнк. Капитану никогда не приходило в голову добавить оптимальное, но чрезвычайно дорогое покрытие к своему полису.
Хэнк хлопнул ладонью по пульту, заглушая новый сигнал о пробоине в корпусе, в левом борту грузового отсека близ кормы. Он чувствовал, как вибрирует обрезиненный пол кабины управления, пока нечто пробивается через корпус.
– Черт побери! – выругался Хэнк и сорвал огнетушитель со стены.
Он надеялся, что пираты по пути внутрь не повредят прототип «йотуна».
ebooksa