Контакт на Жатве

Первое, на что обратила внимание Чур’Р-Яр в трюме, было отсутствие гравитации. Плавая на высоте своего роста над полом, она поняла, что лазеры, вероятно, повредили какую-то важную деталь. Она раздраженно застучала зубами, глядя, как Жар и другие пытаются найти опору на рифленых металлических панелях пола. Экипаж прежде был в нетерпении, а теперь киг-яры ползали как дураки в насмешливом сиянии аварийных красных огней.

– Успокойтесь! – прошипела капитан в переговорник шлема. А потом, закрепившись на выступающем конце рукава, приказала: – Двигайтесь к ящикам!

Трюм был наполнен такими же пластиковыми контейнерами, как и в первом грузовозе. Однако здесь было больше свободного места. Ящики стояли низкими рядами на равном расстоянии друг от друга. Для того чтобы обыскать все, потребуется немало времени, особенно в условиях нулевой гравитации. Чур’Р-Яр злобно шипела; наилучший способ ускорить процесс – через дьякона приказать хурагоку найти и отремонтировать антигравитационное устройство, которое она ненароком разрушила.

Но когда киг-яр развернулась, чтобы возвратиться через энергетический барьер, что-то острое и горячее врезалось ей в шею, пробив чешуйчатую кожу. Она почувствовала вибрацию от пролетающих мимо пуль. Костюм автоматически запечатал два маленьких отверстия, откуда дугообразными струйками успела вытечь фиолетовая кровь.

– Отходим! – прокричала она команде. – Назад, на корабль!

Капитан не знала, где атакующий, но чувствовала, что находится у него на виду. Не оглядываясь, чтобы посмотреть, собираются ли идти за нею остальные киг-яры, она бросилась в рукав.

Эйвери пришлось отдать должное капитан-лейтенанту Аль-Сигни. Женщина хорошо спланировала операцию. Ее тщательно замаскированный шлюп «Путь позора» имел небольшой арсенал оружия, часть которого Эйвери никогда не видел. Они с Берном взяли то, что Аль-Сигни назвала боевой винтовкой, – прототип длинноствольного оружия с оптическим прицелом. Штаб-сержанты решили, что сочетание точности и дальности поможет в перестрелке между штабелями ящиков в грузовом контейнере.

Но это было до того, как они узнали, что окажутся в невесомости высоко над полом.

Эйвери и Берн были без преувеличения потрясены, когда лазер пробил корпус грузовоза, выведя из строя гравитацию. К счастью, капитан-лейтенант выдала им черные вакуумные скафандры с прозрачными щитками на шлемах. Когда яркий конец какого-то сверлильного приспособления прошел сквозь стену, морпехи перебежали из укромных мест за ящиками в убежище ненамного надежнее – на металлические балки возле потолка.

Эйвери твердо держал палец на спусковом крючке. Он взял в перекрестье оптического прицела четвертого инопланетянина, который только что появился из дрожащего энергетического поля. «Да, капитан-лейтенант сумела спланировать операцию, – подумал он. – Но этого она никак не могла предвидеть».

Во время инструктажа в пустом «Теплом приветствии», направлявшемся из Утгарта на Тиару, Аль-Сигни рассказала Эйвери и Берну о недавней победе повстанцев в Эпсилон Эридана – морпехам об этом не сообщили, несмотря на допуск высшего уровня.

Приблизительно в то же время, когда штаб-сержанты пытались ликвидировать смертницу в ресторане на Дани, отверженцы напали на роскошный лайнер «Национальный праздник», висящий на орбите Предела. Корабль завершал прием на борт более пятнадцати тысяч гражданских пассажиров, отправлявшихся чартерным рейсом на Аркадию – колонию, известную инфраструктурой для отдыхающих, – и в этот момент его атаковали два беспилотных орбитальных такси.

Капитан лайнера предположил, что такси везут припозднившихся пассажиров. Когда они не подчинились стыковочным командам, капитан предпринял маневр уклонения, чтобы избежать, как он думал, незначительных ударов. Но количество взрывчатки, загруженное отверженцами в такси, не только разорвало «Национальный праздник» на две части, но и сожгло краску на обшивке всех кораблей в радиусе двух километров.

Штаб-сержанты молча прослушали запись последних слов капитана в планшете Джилан. Бывший пилот боевого истребителя спокойно приказывал другим кораблям уйти с траектории падения, даже когда лайнер загорелся при входе в атмосферу Предела, а мертвые тела вываливались из развороченных люксовых кают.

Пока, объяснила Джилан, УФР удавалось держать случившееся в тайне, успешно списывая произошедшее на несчастный случай. Отчасти информация утаивалась из-за дерзости противника. Повстанцы в первый раз поразили цель не на земле. Более того, теракт был совершен над Пределом, в самом средоточии власти ККОН в Эпсилон Эридана. Хотя мятежники взяли на себя ответственность за чудовищные жертвы, многие боялись верить заявлению повстанцев. Если они нанесли удар прямо под носом у флота ККОН, то что им стоит поразить цели в других системах? Например, в Солнечной или на Жатве?

По словам Джилан, Комфлот ясно дал понять, что больше «Национальных праздников» не должно быть. УФР работало в режиме повышенной боевой готовности, и как только Третий отдел получил сообщение о пропавшем в Эпсилон Инди грузовозе, Аль-Сигни велели провести скрытое расследование. А на тот случай, если придется прибегнуть к крайним мерам, начальство приказало завербовать Эйвери и Берна.

– Мэм, противник в трюме, – прошептал Эйвери в микрофон шлема.

– Уничтожить его, – последовал короткий ответ.

Предполагалось, что Эйвери будет хранить радиомолчание.

– Это не повстанцы.