Дасс отозвался дружеским тоном:
– Делай свое дело, Стизен, и тебе не о чем будет беспокоиться.
Приняв вызов, Стизен направился к воротам. Прижимая МА-5 к правому плечу, он вытянул левую руку, давая знак остановиться. Седан затормозил в двадцати метрах от Стизена. Несколько секунд все рекруты молча ждали, глядя на тепловую рябь над крышей такси.
– Из машины! Быстро! – рявкнул Стизен, целясь в лобовое стекло.
Но двери седана не открылись. Дженкинс чувствовал, как колотится сердце в груди.
– Термальные показания? – прошептал он Форселлу, надеясь, что сложная оптика сможет определить присутствие кого-то из штаб-сержантов.
– Нет их, – ответил Форселл. – Все белое. Снаружи слишком жарко.
– Первое отделение! – крикнул Стизен. – Вперед!
Из-за западного вала появились четыре рекрута и c винтовками на изготовку осторожно прошли через ворота. Они окружили седан – по двое с каждой стороны.
– Бердик! – Стизен дал знак одному из четырех идти вперед. – Открывай дверь!
Дженкинс вдохнул и постарался расслабиться. Выдохнув, он навел перекрестье прицела на то место, где, по его предположению, окажется голова водителя, когда он выйдет из машины. По какой-то причине рекрут вообразил улыбающееся лицо штаб-сержанта Берна.
Бердик потянулся к ручке, но в этот момент похожие на крылья чайки двери открылись. Рекрут отпрыгнул, не успев вскрикнуть от удивления, когда седан исчез в клубах белого пара. Бердик и двое других мгновенно оказались на земле. Они покрылись красным, словно их исполосовали осколки.
– Мина! – застонал единственный выживший.
Он зашаркал прочь от седана, волоча раненую ногу.
– Всем оставаться на местах! – проревел Стизен остальным, после чего набросил руку рекрута себе на плечо и втащил его в ворота.
Командир дал очередь с одной руки в лобовое стекло, но оно не разбилось, а вспыхнуло красным – тем же ядовитым цветом, что и кажущиеся смертельными раны рекрутов.
На время учения все рекрутские МА-5 были заряжены тактическими учебными боеприпасами (ТУБ). Для максимальной имитации баллистики боевых пули этого типа обладали корпусом из пластичного полимера, чтобы сохранить дульную скорость и траекторию. Но в каждом ТУБе имелся бесконтактный взрыватель, который растворял оболочку, превращая ее в сгусток красной краски в десяти сантиметрах от любой поверхности.
Безопасно, но не безобидно, напомнил себе Дженкинс. Краска представляла собой не только мощное тактильное анестетическое средство, но и реактив, воздействующий на нановолокна в форме рекрутов, вызывая их уплотнение при насыщении. Проще говоря, такая пуля заставит вырубиться и застыть. Попадание одного ТУБа в конечность делает ее бесполезной. Множественные попадания в грудь вызывают затвердение всей формы, имитируя смертельное ранение. Бердик и другие рекруты были выведены из игры десятками пуль из шрапнельных мин – черных пластиковых ящиков, прикрепленных к внутренней стороне дверей седана, теперь покрытых конденсатом от углекислотного пропеллента.
– Не стрелять! – прокричал Хили, спеша к Бердику с аптечкой в руке.
Этому рекруту досталось от взрыва больше других; жесткий как доска, он упал на спину.
ebooksa