– Частично, про указ заселять северные земли жителями финского удела. Вот и стала Печенга Петсамо. Сами сглупили.
– Не сами, царь! Народ об этом не уведомили.
– Пусть так, но факт остается фактом: древняя русская Печенга носит название Петсамо.
Сталин недовольно пошевелил усами, собираясь что-то сказать, затем передумал и обратил свое внимание на форму Петра.
– На сегодня, генерал, вы свободны. Приведите себя в порядок! Завтра быть на Центральном для встречи союзников. Передайте это и остальным вашим товарищам. Зайдите в общий отдел немедленно, они в курсе, что делать.
– Есть!
Ну, не наказали, и то хлеб, а пряники будут раздавать позже. Никакой вины за собой сам Петр не чувствовал, воевать понарошку не привык, вот и «спалился». Предстоял «бой с тенью», с противником, который прикидывается другом.
Начальник общего отдела, он же секретарь Сталина, сидел за стенкой. Напротив него сидел второй секретарь этого отдела, который ждал Петра. Как они так быстро передают информацию – осталось загадкой. Секретарь Сталина попросил расписаться за получение и передал Петру новые орденские книжки и две коробочки.
– Наградной отдел уже закрыт, завтра этим заниматься у вас не будет времени. Так что, поздравляю! – он протянул руку Петру. – Сейчас Борис Ефимович проводит вас к нашим портным и отвезет вас в гостиницу. Самолет с премьер-министром будет в Москве в 13.30. Вот ваш пропуск, а это ваше место в строю.
Он передал небольшой конверт.
– Еще раз поздравляю, отдыхайте, завтра будет трудный день. До свидания.
– До свидания.
– Егоров, Борис Ефимович. Следуйте за мной, товарищ генерал, – протянул руку помощник Поскребышева, после рукопожатия быстро пошел на выход через вторую дверь в кабинет.
В этих переходах можно легко было запутаться. Сплошные лестницы и двери, редкие часовые, ковровые дорожки привели Петра в какой-то кабинет в подвале Большого дворца. Там его обмерили, спросили размер обуви, пересчитали ордена, чтобы обметать дырочки для них. После этого Борис Ефимович вывел его под арку, в стороне от главного входа. Сели в одну из пяти машин, стоящих на площадке. Через несколько минут были в гостинице «Метрополь». Отдельный номер! Душ, жаль, что чемоданчик остался на аэродроме, поэтому голышом в чистую хрустящую постель и СПАТЬ!
Разбудили Петра звонком по телефону в 10.00. Привезли новый мундир, парадный. Петр сходил, позавтракал, перевесил ордена, еще раз принял душ и переоделся в новое нижнее белье, которое привезли вместе с мундиром. Еще один звонок, предупредили, что за ним выехала машина. Он спустился в холл. Неожиданно там внизу оказалась целая толпа журналюг, каких-то женщин с цветами, часть из которых были явно от «союзников». Защелкали фотоаппараты, замигали вспышки, со всех сторон поздравления, поцелуи незнакомых дам. Это испытание и называется «медные трубы». С некоторым трудом он протиснулся к дверям, там его ждал водитель автомобиля, лейтенант ГБ в парадной форме. «Виллис» с военными номерами доставил его на Центральный аэродром, где он быстро нашел своих. Их тоже переодели. Ребята очень жалели, что он не вернулся вчера на обмытие наград, на что Пехов сразу прореагировал:
– Зато есть повод сделать это еще раз сегодня!
Смех остальных подтвердил его предложение. Затем объявили построение. Командовал здесь генерал-полковник Василевский, заместитель начальника Генерального Штаба. Он обошел фронт строя, придирчиво осматривая всех и вся. Сделал несколько замечаний. Прибыли Молотов и маршал Ворошилов. Мне было очень странно, почему именно он. Маршал еще раз обошел строй, проверил, так сказать, лично. Затем в небе появился «Освободитель». Кого от кого может освободить бомбардировщик? Освобождает он только от жизни. Длиннокрылая машина легко коснулась земли, реверс не включала, остановили крайние двигатели сразу после приземления, над кабиной летчиков появилась фигура человека, вылезшего из люка стрелка. Поскрипели тормозами и остановились, где указано. Двигатели остановлены. Тишина. Под фюзеляжем появилась чья-то нога, потом вторая, и, кряхтя от напряжения, из-под машины вылез толстый и неуклюжий человек в военной форме. Это и был Черчилль. Прозвучала команда «Смирно», оркестр изобразил гимн Англии: «Боже, храни короля». Начальник почетного караула отдал рапорт несколько запыхавшемуся пожилому человеку, суетливо надевавшему фуражку. Подошли Молотов и Ворошилов, пожали немного растерявшемуся пожилому человеку руку. Протопал почетный караул с «токаревками» в руках. Премьер прошел мимо строя почетного караула, внимательно присматриваясь к лицам красноармейцев. Затем перешел к строю встречающих. Похоже, что Интеллидженс Сервис предоставила ему полную информацию о тех, кто позволил себе немного опустить лорда Дадли Паунда. Он остановился именно напротив летчиков 13-й авиадивизии Резерва Ставки. Внимательно рассмотрел каждого, но протянул руку только Александру Андреевичу.
– Это вы повредили «Тирпиц»?
– Так точно.
Черчилль подал знак рукой, к нему подошел его секретарь, стоявший чуть сзади, и передал ему орден с полосатой фиолетовой колодкой, напоминающей матрас. Хотел повесить ее выше всех наград, но «дядя Саша» решительно указал ему другое место, ниже всех его орденов. «Боров» немного посопел, но пристегнул крестик туда, куда указали. Позже выяснилось, что такими орденами наградили всех участников налета на «Тирпиц». Вручать их прилетал в Мурманск посол Криппс. Но на аэродроме был награжден только полковник Куркин. К тому же его DFC имел на планке «розу Ланкастера», отметку о двойном награждении. Остальных летчиков лорд Черчилль рукопожатием не удостоил. С Петром он познакомился позже, в Большом Кремлевском дворце.
ebooksa