All You Need Is Kill

22
18
20
22
24
26
28
30

— Ссышься из-за завтрашнего?

— Я готов к битве. Не то чтобы не боюсь, однако бегство всё равно не поможет…

— Ты, конечно, сопляк, недавно закончивший курсы, но держишься неплохо.

— Сержант, вы ещё будете тренироваться?

— Ну да.

— Можно мне с вами?

— Дурацкая шутка.

— Я не шучу.

— Тогда не суйся в душный бронекостюм за день до того, как пойдёшь на смерть. Хочешь попотеть — пыхти между ног какой-нибудь тёлки.

Я покраснел. Феррел продолжал возиться со шнурками.

— У меня всё. Свободен.

— Сержант… Почему же вы сами так не делаете?

Феррел посмотрел на меня. Взгляд его круглых глаз, окружённых загорелой кожей, бурил во мне дыру крупного калибра. Солнце по-прежнему палило.

— Ты думаешь, я гомик, которому бронекостюмы нравятся больше женщин?

— Разумеется, нет!

— Ладно. — Феррел почесал короткие волосы, затем похлопал по земле той же рукой. — Садись.

Я присел. Между нами подул ветерок.

— Дело было во время битвы на Исигаки, — продолжил Феррел. — Лет десять назад. Тогда ещё бронекостюмы делать толком не умели. Вот прям тут, между ног, был шов между пластинами, он кожу натирал. На тренировках там мозоли появлялись, а в бою ещё сильнее тёрло. Пиздец больно было, вот некоторые и отказывались ползать. Просто вставали и шли. Им, конечно, говорили, что это опасно, но с болью-то не поспоришь. Мишень из них была идеальная. Пиу, бдыщ — и нет парня. Много кто так сдох.

Полубразилец-полуяпонец, Феррел родился в Южной Америке, которую мимики уже больше чем наполовину захватили.

Бронекостюмы, которыми мы пользуемся, — продукт прецизионного машиностроения. В Японии, где еда стоит дороже технологий, это не так критично, но многие страны вынуждены бороться с мимиками по старинке, с помощью противогазов и древних гранатомётов. Артиллерии и авиации у них, разумеется, тоже нет. Даже если солдатам каким-то чудом удаётся убить мимиков, они могут надышаться наномашинами из высыпающегося песка и постепенно умереть от разрушения лёгких. Земли, где живут люди, постепенно превращаются в безжизненные пустоши.