– Какой стыд, – удивлялся вслух тучный Император. – Все это время я думал, что он работает на меня. О его татуировке я узнал только вчера и тотчас приказал установить за ним тщательнейшее наблюдение. Видите, я точно такая же жертва заговора, как и вы.
– Дурные советы всегда опасны, – сказал Джесси.
– В будущем нам с вами предстоит работать вместе, кавалер, – сказал Вуда. – Уверяю вас, что между нами больше не будет неразрешимых разногласий.
– Это и мое самое искреннее желание. – Джесси хотел сказать больше, но мудрость подсказала ему, что разумнее будет промолчать. Они с Дороти решили проводить большую часть каждого года в своих каталанских владениях. За добычей специи будет следить Гарни Холлик как заместитель лорда по меланжу. Они уже строили планы пополнения богатства и силы Дома Линкамов. Джесси намеревался создать союз из нескольких членов Совета Благородных, чтобы противостоять вечным интригам Великого Императора.
Была странная ирония судьбы в том, что Джесси хотел использовать те же методы, каким он научился, наблюдая за действиями Императора Вуды. Этот рыхлый и одутловатый человек только с виду казался безобидным – в действительности он обладал острым умом, наблюдательностью, умением манипулировать людьми и имел в запасе неистощимый репертуар интриг и подвохов. Его интриги были сложны, имели много ходов, искусно переплетались, и проникнуть в их механизм было нелегким делом, если вообще возможным. Но многое было ясно и так: Вуда всегда умел ставить себя в самое выгодное положение и всегда из любого дела извлекал для себя максимальную пользу.
Если бы Джесси проиграл поединок, Вальдемар продолжал бы платить Императору огромные взятки, и все вернулось бы на круги своя. Но Джесси выиграл, и Император тут же уничтожил могущественный Дом Хосканнеров, который представлял непосредственную и нешуточную угрозу трону. Кроме того, условия поединка вынудили Дом Линкамов ввести новшества в добычу специи, а Дом Хосканнеров никогда не стал бы утруждать себя поиском нововведений. И вот теперь экспорт меланжа разительно увеличился. Император оказался в выигрыше.
Во всей Вселенной было всего несколько человек, на которых аристократ Линкам мог положиться, как на самого себя. Таких можно было пересчитать на пальцах обеих рук. Точнее, хватило бы и одной руки. Гарни, Эсмар, Дороти.
Когда перед каждым из обедающих поставили по три бокала сладкого вина, Джесси взял один из бокалов за высокую ножку и провозгласил:
– Я хочу сделать заявление, сир. Пьем за новость, которую я хочу сообщить!
– Что же это за новость? – осведомился Император таким покровительственным тоном, словно сделал особую милость, снизойдя до прямого общения с низшим существом.
Зная теперь, что Дороти не предавала его, но лишь пыталась спасти их сына, Джесси решил отбросить осторожность и игнорировать аристократические традиции. Он сделал Императора богаче настолько, насколько тому не представлялось в самых смелых мечтаниях, и одно это обстоятельство должно было привести Вуду в благодушное настроение.
Сделав глубокий вдох и набравшись мужества, Джесси заговорил:
– Дороти Мейпс, вы – моя наложница, мать моего сына и мой ближайший и самый верный соратник, но боюсь, что теперь мне мало всего этого.
Он говорил так, словно в зале присутствовали только они двое.
Она же смотрела на него со смешанным выражением печали и любви, наперед зная, что он собирается сказать дальше. Она всегда говорила о своей надежде на то, что он выберет себе женщину из могущественного семейства, которую введет в Дом Линкамов и сочетается с ней законным браком. Теперь, когда Джесси стал правителем Дюнного Мира и получил в свое распоряжение добычу специи, от предложений не будет отбоя.
Но он поразил ее неожиданным предложением:
– Станешь ли ты моей женой?
– Но… это невозможно, Джесси. Ты же знаешь это не хуже, чем я.
– Дом Линкамов не может существовать без тебя, любовь моя, – настаивал на своем Джесси, – а я не могу без тебя жить. Другие аристократы могут зависеть от специи и власти, я же накрепко привязан только к тебе одной.