Ребята чуть ли не засмеялись в голос, наблюдая всё через окна. Безумный Ярик задумался, а потом откуда-то вытащил и скалку, и сковородку. Осмотрев всё это косившим глазом, сковородкой ударил себя по голове.
– Бе! Ключик откроет вхо-о-од, – пропев гласные, Безумный Ярик уронил сковородку и скалку. – Я найду вас!… Змееглазый меня нашёл! Найду и вас! Оно зак-ры-то на за-мок!
– Яр-и-и-ик! Мы пришли к тебе с просьбой! Ты – герой, который поможет нам все-е-ем! – выл Артур.
– Да-а-а-а-а? – снова от удивления открыл рот Безумный Ярик. – Бе! Врёте! Ключик откроет вхо-о-од… Весело будет смерти и вот: скоро она ко всем придё-ё-ёт…
– Да-да, истинно тебе говорим! Наступит час Белок и Безумия! Час орехов! Нам нужен герой, кто выступит против Дикой Белки, вожака стаи!
И такой бред продолжался довольно долго, пока Безумного Ярика «призраки» не посвятили в рыцари. После посвящения Артур вытащил орехи из кармана и уронил их на пол, и Безумный Ярик, завизжав, побежал, но столкнулся со стенкой и упал на пол, выбив зуб и захрапев. Марлин не понимала, что было смешного, но над часом «белок и безумия» она посмеялась. Такую чертовщину могли придумать только Артур и Эдмунд.
Артур и Эдмунд спустились с чердака через дырку в крыше, через которую они до этого и зашли. Увидев их, ребята зааплодировали. Девчонки все ещё не могли отойти и хихикали ещё очень долго. Марлин, вздохнув, встала, и все остальные пошли снова за Артуром и Эдмундом, которые снова повели их куда-то.
На этот раз они снова прошли через весь город. На улицах люди все ещё гуляли, и никто не собирался идти домой. Обычно этот праздник заканчивался лишь под утро, а до утра времени было ещё очень и очень много. Бреннерд примерно поняла, сколько сейчас время, смотря, как восходит луна. Уже полночь.
Многим из компании нужно было уйти домой из-за строгих родителей. Осталось ещё меньше человек. Кроме Марлин, Астрид, Эдмунда, Артура, остались Ричард, Даниелла и те два парня. Всё это время Астрид не отрывала взгляд с Эдмунда, но когда попадала в его поле зрения, то смущённо отводила взгляд. Бреннерд бы начала сомневаться, что для её брата этот поцелуй с Астрид на празднике ничего не значил, если бы не заметила, как он сам иногда поглядывает на Вельбуд, а та не замечает. Марлин хитро себе под нос улыбалась, но молчала.
Они все оказались уже на окраине города, возле крайних домов горожан. Далеко от них начиналась дорожка, ведущая в лес, окружавший полуостров, на котором стояли три огромные статуи богинь. Молодые люди вопросительно переглянулись, и только одна решилась узнать, куда ведут их Эдмунд и Артур.
– Ребят, мы что, собираемся в Закрытый город? – остановившись, спросила Даниелла. Артур и Эдмунд повернулись к остальным и хитро улыбнулись.
– Артур, давай рассказывай, – сказал Эдмунд, и все внимательно посмотрели на сына бургомистра.
– Я подслушал разговор моего отца и командира отряда Рыцарей Крови, и он сказал, что барьер ослаб, и в каком-то месте, недалеко от этих домов, есть трещина в барьере, через которую можно пройти вглубь, – рассказал парень, и все удивились.
– Ну и что, что там есть трещина. Но думаете, что людей из отряда туда не поставили? – спросила недовольно Марлин, пнув какой-то камешек.
– Вот именно, что поставили. Но думаете, что те пропустят праздник в городе и не выпьют нашу знаменитую ревенскую медовуху? Бьюсь об заклад, что они, как сейчас наша городская стража, пьют и поют матерные песни, – Гордон сложил руки на груди. – Да ну, вам что не интересно? У нас есть шанс увидеть этих статуй очень близко.
– Интересно, а почему появилась трещина? – спросил незнакомый для Марлин парень, друг Артура и Эдмунда.
– Ослабевает уже барьер. Сколько лет прошло, – высказал свою мысль Эдмунд. – Я где-то вычитал, что всякий любой барьер, когда его источник энергии начинает барахлить или же как раз таки действовать, ослабевает и открывается.
– Да плевать на это. Главное, что мы можем пройти через него. – ухмыльнулся Артур. – Вы что, боитесь? Старые сказки вспомнили?
– Никто не боится. Просто мы должны удостовериться, что Рыцари Крови и вправду пьют нашу медовуху и поют песни, – проговорила Марлин, смотря на лес.