Нет места под звездами

22
18
20
22
24
26
28
30

- Разве могло быть иначе? Я обещал тебе: до последнего вздоха, - в его глазах бесновался целый ворох золотых искр.

- А я обещала тебе вернуться, когда настанет час.

- Просто скажи, что сделала это не только из-за войны.

- Я пришла к тебе.

Хальвард вздрогнул всем телом, не в силах совладасть с эмоциями и почти не веря в сказанное, шагнул вперед и произнес:

- Я ведь не отпущу тебя больше, если останешься сейчас.

Произнес - и тут же понял, что солгал. Он уже никогда не отпустит ее, без всяких "если" или "но". А попытается уйти - сделает все, чтобы удержать, вернуть, сохранить для себя. Но в этот раз Йорунн не стала спорить:

- Не отпускай. Что бы ни случилось - не отпускай, - она подошла совсем близко, взяла его руки в свои и подняла глаза, не прячась и не таясь более. - Мое место отныне тут, подле тебя!

Хальвард все-таки не выдержал, подхватил ее, прижал к себе, как величайшее сокровище. Ее руки скользнули по его плечам, обвились вокруг шеи и сомкнулись в крепком объятии. И было плевать, кто видит их сейчас, кто расценит это поведение как уязвимость и слабость. Откуда им, любопытным наблюдателям, знать, что всего несколькими словами - мое место подле тебя! - она только что остановила его темное безумие, зажгла пламя, способное согреть и осветить весь мир?

- Забери меня отсюда, - тихо прошептала она, и ее горячее дыхание обожгло его кожу. - Не знаю, что будет завтра, но эта ночь должна принадлежать только нам.

***

Она слабо помнила, что произошло дальше. Да и важно ли это, когда ощущаешь рядом живое тепло любимого человека? Когда можешь прикоснуться к драгоценному обветренному лицу, зарыться лицом в жесткие, перепутанные ветром пряди волос, вдохнуть родной до боли запах. В это время не было ни будущего, ни прошлого, ни долга перед народом, ни призрачных надежд. В полумраке походного шатра остались только двое - мужчина и женщина, посвятившие себя друг другу, аккуратно познающие то, что прежде было под запретом.

Йорунн впервые разрешила кому-то увидеть себя обнаженной. В голове шумело, как от вина, волнение и предвкушение вытеснили из ее разума все, оставив там лишь водоворот ощущений: нежные прикосновения к коже, горячее дыхание на щеках, тепло губ, скользящих по телу. Она внезапно показалась себе ранимой, слабой, уязвимой. Но страшно не было, она верила ему, верила, что он защитит ее от всего: от боли, разочарования, любых невзгод и потерь.

Хальвард направлял ее осторожно и бережно, позволяя прочувствовать каждое мгновение, и вместе с тем заставляя терять голову, забываться в огне эмоций. Он любовался каждым изгибом ее тела, тем, как доверчиво и открыто принимает она его ласку, как закусывает губы и закрывает на миг глаза, не в силах справиться с вихрем абсолютно новых для себя чувств, ловил едва слышные стоны, прерывистое дыхание. Они оба хотели этого, страстно жаждали обладать друг другом, отбросив все сомнения.

В какой-то момент она чуть отстранилась, стараясь запечатлеть в памяти его именно таким - сильным, уверенным, свободным, бесконечно нежным. Неспешно провела ладонью по его груди, отмечая каждый застарелый шрам на коже, каждый след, нанесенный безжалостным временем или жестокостью прошлого. И слегка дрогнула от понимания, сколько подобных шрамов, но невидимых глазу, лежит на его сердце.

- Я никогда не оставлю тебя! Что бы ни случилось, всегда отыщу тебя, верну, и мы будем вместе, - прошептала она едва слышно.

- Я никогда не отпущу тебя, - ответил он, глядя ей в глаза.

И стало не до разговоров, слишком долго они ждали этого момента. Страсть, выпущенная на свободу, превратила этих двоих в одно целое. Йорунн тихо ахнула, почувствовав, как ее тело перестает принадлежать только ей, но Хальвард накрыл ее губы своими, отобрал дыхание поцелуем, давая понять, что все хорошо, так, как и должно быть...

А после, когда она заснула в его объятиях, совершенно обессиленная, утомленная жаром этой летней ночи, он еще долго любовался тонкими чертами ее лица, светлыми волосами, что в беспорядке разметались по подушке, слушал, как спокойно и размеренно она дышит, и понимал, что счастливее, чем сейчас, не будет никогда в жизни.

48. Затишье перед бурей