Перёкресток

— Вот я ее и толкнул, чтобы не сожрать. Гороха взял, лайт-спека пару таких пузырьков, на всякий случай, — Грубер задумался, покосился на Занозу, и продолжил. — Остальное на ксера спустил, думал, что сможет импульсных гранат сделать, хоть парочку. Не получилось. Но зато обычными гранатами разжился.

— Интересно, здесь есть ванная? — Снегирь встал с дивана и принялся осматриваться, едва ли не пиная себя за то, что непозволительно расслабился, даже как следует не обследовал комнату, в которой они очутились, и что уж тут говорить, совсем забыл про свой флакон лайт-спека, презентованного Радисткой.

— Вон та дверь, — Грубер махнул рукой на дверь, которую Снегирь даже не сразу разглядел. — Тащи ее туда, а то правда инсульт схлопочет. А у нас времени возиться с ней не так чтобы слишком много.

— Ты просто эталон доброжелательности и сострадания, — прошептала Заноза.

— Я тебе помог, выделил дорогущее лекарство из собственных запасов, и при этом, заметь, в отличие от Снегиря, которого я могу назвать своим другом, я тебя вообще в первый раз вижу. Так каким еще образом я должен был продемонстрировать, что, в общем-то, неплохой парень? — Грубер прищурился, наблюдая за тем, как Снегирь помогает Занозе подняться, с нескрываемым призрением.

— Не обращай внимания, — Снегирь в очередной раз покосился на блевотину, с трудом сдержав подступающую к горлу желчь. В этот момент он отчаянно завидовал Груберу, которого, похоже, мало чем можно было пронять. — Он просто оголтелый шовинист.

— Не правда, — Грубер откинулся на спинку стула и потянулся. — Я открою тебе страшную тайну: я всегда был обеими руками за равноправие женщин. Более того, я признаю за женщинами право быть во всем наравне с мужчинами, но… Любые права влекут за собой определенные обязанности. Почему-то многие об этом успешно забывают. Мои друзья женщины об этом помнили, всегда помнили, даже когда оставались наедине с умирающим и тянущей к нему лапы старухой с косой. Можешь называть меня как хочешь, но если я увижу, что любая дамочка начинает творить дичь, то она вполне может за это от меня огрести, и оправдания типа: «Но я же девочка!» — лично мною в расчет приниматься не будут, — жестко закончил Грубер и снова занялся ящиком стола, пока Снегирь сопровождал Занозу в ванную. В чем-то бывший капитан был согласен с другом, но… Проклятое «но». Снегирь аккуратно открыл флакончик и отдал Занозе, которая в это время успела умыться холодной водой. Самое смешное, что женщины не слишком обижались на Грубера, который никогда не скрывал своего к ним отношения. Внезапно вспомнилась Радистка, которая в «Убежище» считалась нежным декоративным цветком, которая до крови закусив губу, держала зеркало, в котором отражалась жуткая рана на животе Грубера, в тот момент, когда он ее сам зашивал. Он тогда не спрашивал, хочет она делать это и не тошнит ли девушку от одного вида его вываливающихся кишок, нет, он сказал, делай, и она делала, потому что так надо, так правильно.

— Он такой странный, — пробормотала Заноза, рассматривая себя в зеркале.

— Да, — кивнул Снегирь. — Да, он самый странный тип, из встреченных мной. Ну как лучше? — Заноза неуверенно кивнула. — Тогда пойдем. Если этому странному типу что-то взбредет в его бедовую башку, то нам придется только догонять.

Они вышли из ванной в тот самый момент, когда Груберу удалось открыть ящик.

— Так, что тут у нас? — он выгреб из ящика довольно тонкую папку и заглянул внутрь. — Какие-то накладные. Приход, расход, приемка, передача, акты о проверках. Ничего не понимаю, — он потер лоб. Бросив папку на стол, Грубер посмотрел на Занозу. — Отвратительно выглядишь.

— Спасибо, ты сама любезность, — Заноза приложила руку ко лбу. Отголоски той боли, которая скрутила девушку совсем недавно, все еще присутствовали, и это доставляло определенные неудобства. Вообще создавалось ощущение, что та вещь, она совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки.

— Так, а сейчас колитесь, на что эта красота так необычно отреагировала? — Грубер вышел из-за стола, подумав, взял папку и засунул ее в рюкзак.

— Предмет, который мы должны добыть согласно контракта очень близко, — Заноза прикрыла глаза. — Очень близко.

— Снегирь, — Грубер вздохнул. — Переводи.

— Видишь ли, Заноза чувствует вещи, которые предстоит найти, — тихо проговорил Снегирь, разглядывая стену за спиной Грубера.

— Представь себе, что я не полный идиот и как раз этот момент я понял. Что за вещь-то?

— Грубер, это… — Снегирь запнулся, а потом решительно посмотрел на друга. — Я сначала не был до конца уверен, но проявление дара Занозы подтвердило мою догадку. Институтский хмырь поручил Падре и его команде найти в этом кластере твой пугио.

Глава 4

Грубер поднялся по лестнице в зал, где, как он помнил, была выставлена экспозиция. Огромный полукруглый зал встретил его многочисленными витринами, оснащенными собственной подсветкой и развешанными по стенам картинами известных художников.