— Жди меня у входа на мужскую половину, — посоветовала эль-Неренн. — Иди. Я вернусь в дом чуть позже.
11. Луг и море
Переодевшись, эль-Неренн — вполне сознательно — отхлебнула ещё глоток «эликсира». Из новой бутылочки — и ещё три оставалось в кладовке. Пусть пока там и стоят. Не стану выливать в раковину.
Мейсте, почти совсем успокоившийся, появился из коридора, ведущего на мужскую половину, едва только эль-Неренн прошла мимо спящей на посту Тери.
Молча протянул руку. Как и полагалось. Они поднялись по узкой лестнице (у входа никто не дежурил) и бесшумно подошли к третьей справа комнате. Мейсте впустил её первой.
Мейсте, оказывается, собирает статуэтки из дерева. Или вырезает сам? В комнате ощущался некий беспорядок — или всё было разложено так, что только владелец комнаты знал, где что находится.
Пахло свежим деревом. Похоже, он действительно вырезает их сам.
— Ты сам этому научился? — эль-Неренн осторожно взяла одну статуэтку. Деревянную копию одного из «глиняных солдат», что украшали каминную полку северной гостиной.
— Дед научил, — Мейсте был испуган, это ощущалось, но страх понемногу проходил. — Я не могу работать с глиной. Негде. Очень хочу попробовать.
— Дед?
— Кесстер, — Мейсте опустил голову. — Кесстер из Мелайне.
Привратник. Он же электрик, он же сантехник… Точно… есть сходство, есть. Странно, что никто не сказал, что Кесстер и Мейсте состоят в родстве. Даже всезнающая Тери.
Он вынул из-под кровати свёрток. Видно, что обращался с картинами бережно — каждую завернул отдельно, ничего не поцарапал, не повредил. Эль-Неренн осмотрела и кивком велела спрятать обратно.
— Тебе приказывали незаметно взять картину, а потом возвращали её копию. Правильно?
— Да,
— Почему ты согласился?
— Ваза, — Мейсте уселся, прямо на пол. — Я разбил две вазы. Очень дорогие, на чердаке. Я не нарочно! Я думал, никто не узнает. Никто не видел, я всё выбросил. Но
— Как ты передаёшь им картины?
— Парк,
— А охрана?