— Нет, обо мне. Руки у него чесались. Или ушки. Я не стала уточнять.
— Он поймал меня, — Мегин опустила голову. — Тогда, когда я попыталась бежать. Сказал, что вы договорились с Львицей. Собираетесь сдать меня.
— И ты поверила?
— Меня привезли к Львице,
Эль-Неренн прикоснулась к подбородку «кошечки», заставила поднять взгляд.
— Мегин, за мою голову предлагали большие суммы. С пятью нулями и больше. Подумай, сколько стоит изготовить такую запись?
Мегин долго смотрела в глаза старшей.
— Великое Море, — хрипло произнесла она. — Что же я наделала.
Эль-Неренн просидела несколько минут, но «кошечка» не издавала ни звука. Хватит. Пора спать.
— Подойди, сестра, — попросила Мегин, держа голову склонённой. — Я не трону тебя.
Эль-Неренн едва не прошлась ещё раз насчёт «сестры», но решила сдержаться. Пожала плечами, осторожно встала. Сделала шаг в сторону Мегин.
— На затылке, под волосами, — Мегин не поднимала головы. — Серебряная заколка. Отстегни её.
Украшение выглядело дорогим на вид. Что-то я раньше не замечала такой. Прятала под волосами? Наверное, единственная её драгоценность. Деньги сгорают у неё в руках, вспомнила эль-Неренн слова Риккен.
Что-то привлекло внимание эль-Неренн. Необычный орнамент на верхней части украшения. Она провела по нему пальцем несколько раз…
Тихий щелчок. Металлическая скоба оказалась своего рода ножнами — внутри скрывалась тонкая металлическая пластинка. Остро отточенная — крохотный кинжал. Поверхность её блестела. Чем-то смазана. Эль-Неренн осторожно потянула носом. Терпкий, приятный запах.
— Не поцарапайся, — Мегин подняла голову. Встретилась взглядом с эль-Неренн.
—
Эль-Неренн показалось, что всё это ей снится. Мегин ждала, закрыв глаза, ждала чего-то. Эль-Неренн медленно опустилась перед ней на корточки. Смотрела на осунувшееся лицо «заговорщицы». Сумасшедшая ночь.
Эль-Неренн осторожно нажала на «ножны»; ещё один щелчок — и в руке вновь обычная заколка. Старшая принюхалась. Никакого запаха. Ужасная вещица. И всё это время Мегин ходила с ней?
Эль-Неренн медленно сняла левую перчатку. Прикоснулась к щеке «кошечки». Кожа той была холоднее льда.