Сексуальные маньяки. Психологические портреты и мотивы

Процесс коммуникации

Ключевым элементом коммуникации является взаимопонимание. После того как оно было установлено и признано обеими сторонами, интервьюер может проводить опрос и восстанавливать коммуникацию в случае ее нарушения. Взаимопонимание возможно, если исследователь понимает внутренний мир участника интервью.

Для установления взаимопонимания в ходе интервью от исследователя требуется игнорировать личные чувства в связи с совершенными преступлениями, чтобы воспринимать ответы преступника без предубеждения. Одним из способов достижения такой объективности является ориентация на ценность получаемой информации для целей обеспечения законности и правопорядка. Понимание причин, по которым подозреваемый мыслит и действует определенным образом, помогает вывести его на воспоминания о событии и мотивах преступления.

Получение информации

Опрос начинается после установления взаимопонимания с опрашиваемым. В нашем исследовании сначала задавались вопросы типа «что?», «где?» и «когда?», относящиеся к последовательности событий и описаниям мест совершения преступлений. Затем сотрудник задавал вопросы о том, как выбирались жертвы. В заключение преступников спрашивали об их мыслях, чувствах и образах.

В целом порядок постановки вопросов соответствовал четырем этапам убийства, а именно: (1) допреступному этапу; (2) акту убийства; (3) избавлению от тела; (3) постпреступному этапу.

Допреступный этап. Мотив преступника часто выявлялся путем постановки вопроса о том, что подтолкнуло его к совершению убийства. Убийцы, руководствовавшиеся сознательным намерением, могли рассказывать об этом достаточно подробно. Убийцы, не имевшие сознательных мотивов, обычно говорили, что не могут вспомнить, почему именно совершили преступление, но были способны описать свои чувства до его совершения. Реконструкция ситуации, предшествовавшей убийству, помогала сотруднику выявить ключевые сигналы, побудившие преступника воплотить свои фантазии. Например, преступника просили рассказать, как складывался его день непосредственно перед убийством, и описать свои мысли и чувства перед встречей с жертвой.

Акт убийства. Способность опрошенных нами преступников вызывать в памяти конкретные детали убийств варьировалась. Те из них, кто планировал убийство заранее, в целом помнили его отдельные подробности. В ходе одного из интервью сотрудники сказали преступнику, что у него, по всей видимости, практически фотографическая память. Он поправил их:

«Это все-таки перебор, на самом деле я не такой [не запоминаю все подряд]. У меня дырявая память на вещи, о которых я не хочу помнить, а все шокирующее и яркое я не забываю. Годами потом балдею от таких вещей».

Темы, на которые опрашиваемый избегает или отказывается говорить, дают представление о том, с чем у него могут быть связаны сильные эмоции. (В одном случае убийца начал интервью с заявления об отказе обсуждать свою семью.) К важным аспектам обсуждения акта преступления относятся то, как преступник обеспечил себе доступ к жертве; разговоры с жертвой и действия по отношению к ней; перемещение жертвы из одного места в другое; сексуальные действия до, во время и после умерщвления жертвы; способы пыток; действия после смерти жертвы (например, расчленение или ампутация конечностей); мысли и чувства преступника при совершении всех этих действий.

Избавление от тела. Наши интервью с убийцами со всей очевидностью продемонстрировали значение фантазий в подготовке к избавлению от тела жертвы. Совершив свое деяние, преступник решает, что ему делать с трупом. Возможно, что на этом этапе он впервые осознает реальность случившегося. Наши вопросы относительно этого этапа касались того, что было сделано с телом, как преступник ушел с места преступления, что было снято с тела или взято на месте преступления и какие мысли и чувства были у убийцы во время совершения всех этих действий.

Постпреступный этап. За убийством обычно следует серия определенных действий. Мы спрашивали каждого преступника о том, что он делал непосредственно после убийства (мылся, менял одежду, встречался с друзьями, ложился спать или садился есть), что он думал и чувствовал по поводу произошедшего, снились ли ему сны об этом, возвращался ли он на место преступления, присутствовал ли на похоронах жертвы, читал ли о совершенном им убийстве в газетах и говорил ли с полицией. Мы не забыли включить в список и вопросы, касающиеся обнаружения тела (помогал ли преступник полицейским в поисках тела, присутствовал ли при его обнаружении, произошло ли оно лишь после признания убийцы).

Специальные методики

Информация о фантазиях исследуемого может быть ценной в силу важности роли, которую они играют в убийствах на сексуальной почве. Однако людей с давней привычкой фантазировать бывает трудно заставить говорить на эту тему. Обычно для этого используется ненавязчивый подход. В фантазиях содержится огромное количество переживаний и эмоций. Человек постоянно возвращается к своим мыслям. Убийца может лишь в редкие моменты отдавать себе отчет в отдельных образах, чувствах и содержании внутреннего диалога.

Для успешного проведения интервью необходимо, чтобы между обеими сторонами установилось взаимопонимание. Порядок вопросов обычно следует четырехактной структуре убийства.

Одним из индикаторов наличия некой фантазии является огромное количество деталей, приводимых преступником. Эти детали служат прекрасным источником информации о данном субъекте. Для многих из опрошенных нами убийц детальное планирование было свидетельством их превосходства, власти и одаренности. Обычно наряду с эмоциональной стимуляцией фантазирование дает ощущение власти и могущества. В некоторых случаях фантазии выглядели защитной реакцией на погружение в полный хаос или психоз. Это было заметно по рассказам опрашиваемых об их приступах ярости в случаях, когда жертва нарушала их планы. Также убийц очень задевало, когда их называли безумцами или маньяками, поскольку это ассоциировалось у них с совершением неразумных, безрассудных и неуправляемых поступков.

Важность используемой терминологии иллюстрирует следующий пример:

Сотрудник: Вы полагаете, что фантазировали чересчур бурно?

Опрашиваемый: Я бы попросил вас сменить терминологию, но не потому, что я цепляюсь к словам, просто мои фантазии… они-то, думаю, не были особенно бурными, а вот моя реальность как раз такой и была. У меня было искаженное представление о реальности.

Этот обмен репликами показывает, насколько управляемыми убийца считал свои фантазии и насколько неуправляемым — реальный мир.