— Нет, — ответил нотариус.
— По крайней мере понимает?..
— Ни слова.
Так было условлено между Сауком и Бен-Омаром. Они надеялись, что малуинец, думая, что мнимый Назим не понимает его, проговорится и это можно будет использовать.
— Тогда перейдем к делу, господин Бен-Омар, — небрежно сказал дядюшка Антифер. — Не угодно ли вам вернуться к вопросу, на котором мы вчера прервали нашу беседу?
— Разумеется.
— Значит, вы мне принесли пятьдесят миллионов?
— Давайте говорить серьезно, господин…
— Да, давайте говорить серьезно, господин Бен-Омар! Мой друг Трегомен не из тех людей, которые станут терять время на бесполезные шутки. Не так ли, Трегомен?
Никогда еще Жильдас Трегомен не казался таким важным и серьезным! А когда он прикрыл нос складками своего флага — мы говорим о его носовом платке, — никогда еще он не извлекал раскатов более величественных.
— Господин Бен-Омар, — продолжал дядюшка, стараясь говорить холодно и сухо, что совершенно не соответствовало его темпераменту, — я боюсь, что между нами существует какое-то недоразумение… Необходимо его рассеять, иначе мы никогда не договоримся… Вы знаете, кто я, и я знаю, кто вы.
— Нотариус…
— Да, нотариус и в то же время посланец покойного Камильк-паши, посланец, которого семья моя ждет уже двадцать лет.
— Извините меня, господин Антифер, но, даже если допустить, что это так, я не имел права явиться раньше.
— Почему?
— Потому что только две недели назад, когда было вскрыто завещание, я узнал, при каких обстоятельствах ваш отец получил письмо.
— А! Письмо, подписанное двойным «К»?.. Мы еще к этому вернемся, господин Бен-Омар.
— Конечно. И, когда я отправился в Сен-Мало, моим единственным желанием было узнать о наличии письма…
— В этом только и заключалась цель вашего путешествия?
— Только в этом.