СТАРАЯ КРОВЬ

— Почему?

Она подмигнула.

— Можешь влюбиться, Пиппа.

Так и было. Я думала, что влюбилась в него, как только он пожал мне руку. Я все еще ощущаю это. Некоторая любовь не умирает, даже если умерла ты сама.

Я не была уверена в чувствах Луди. Наш первый раз вместе был полон нервов и моего смущения.

Это произошло после репетиции «Гамлета», актеры должны были репетировать в костюмах, так что я одевала их и делала легкий грим.

Я переживала, когда стучала в гримерку Луди. У них с Энн были свои, а остальные делили комнаты для мужчин и для женщин. Я бы предпочла гримировать его при людях, было страшно от мысли побыть с ним наедине, но выхода не было.

— Входите, — сказал он. Его голос был низким, его легко было слышно из-за двери. На табличке все еще значился Фредерик. Удивительно, что он не забрал табличку с собой, променяв нас на престижный театр.

Я глубоко вдохнула и убрала волосы за уши. Я обратила особое внимание на свое лицо этим утром, убедилась, что помада на месте, а не на половине губ, как обычно. Я знала, что выгляжу неплохо, что часто вызывала внимание юношей, но до этого не было причины выглядеть хорошо. Я опускала голову и работала, пока не встретила человека, заставившего переключить внимание на него.

Я открыла дверь и неловко замерла на пороге, пока Луди не развернулся в кресле. Он улыбнулся. Удивительно, как улыбка и прищур глаз могли действовать как волна. Я покраснела с головы до пят. О, я точно пропала.

— Пиппа, — тепло сказал он, глядя мне в глаза.

Я отвела взгляд, закрывая тихо дверь за собой, нервничая и пылая. От груди мог идти пар. Я смотрела на пол, чувствуя, как меня разглядывают под микроскопом. Я намеренно была в туфлях на ровной подошве, не желая добавлять себе рост, хотя он был и без того намного выше. Это не помешало мне пошатываться, как пьяной.

Я остановилась рядом с ним и посмотрела в зеркало напротив нас, озаренное лампочками. Было безопаснее смотреть на него так, а не напрямую.

Его лицо идеально вписывалось туда, обрамленное огнями. Мое бледное лицо с темными волосами смотрелось рядом ужасно. Он был отрадой для глаз. Он знал это, я видела это в том, как он поднимал подбородок, словно привык к восхищению.

— Итак, — начал он и улыбнулся, ничего больше не говоря.

Я знала, что нужно начинать говорить, хотя язык был связан.

— Я просто нанесу немного пудры на лицо, — сказала я, звуча глупо и молодо.

— Разве меня не нужно сперва одеть? — спросил он. — Зеленый камзол, наверное, будет хорошо смотреться с зелеными тенями для глаз?

— О, вы правы, — сказала я глупо, хотя он шутил. Я положила косметичку на стойку и прошла к стойкам, где оставила костюм в другой день. У меня были его мерки, но он впервые наденет костюм.

Обычно я не переживала из-за примерки костюма на мужчину (кроме Фредерика), но теперь мне было неудобно, я чувствовала себя не профессионалом. Я вдруг вспомнила, что он был мужчиной, а я — женщиной.