Криоожог

– Тут все зависит от того, насколько такие знания могут им навредить.

Ворон нахмурился еще сильнее.

– Ну, одно-то я могу сказать вам точно, – вмешалась Танака, наклоняясь и поднимая обрывок пластиковой обертки из мусорной корзины к свету. – Эту женщину не могли заморозить вместо той, что вы ищете. Во всяком случае, не в последние полтора года. Так оборачивали давным-давно.

Три головы разом повернулись к ней.

– Насколько давно? – Выпалил Майлз. – И откуда вы знаете?

Танака прищурилась.

– Боже, я не видела этой ткани с сеткой-шестигранником со студенческой скамьи. По меньшей мере тридцать лет, а может, и все пятьдесят.

Майлз застонал:

– Так эта женщина, глядишь, все двести пятьдесят лет пролежала в камере?

– Нет, потому что раньше были другие ткани и стили оборачивания. И до того, еще раньше, были другие.

– Спасибо, Танака, – выдохнул Майлз, – с этого уже можно начинать.

Тайна только что разделилась надвое. Просто какое-то деление загадочной клетки. Тайны плодятся на глазах. Продвижение вперед с торможением.

Ворон поднял инструмент и наклонился над пациентом, превратившимся в объект исследования.

Первую половину дороги к консульству во флаере висела тишина. У Джина от отчаяния просто горло перехватило. Замкнувшаяся в себе Мина, с бледненьким личиком, сидела пристегнутая к креслу в середине второго ряда. Пока они двигались неподалеку от владений Сьюз, Форлинкин вел вручную. Затем перебросил управление на городскую дорожную сеть и, вздохнув, повернулся назад.

Ему пришлось вертеть головой, обращаясь к обоим:

– Мне очень печально, что все так получилось.

– Ну, вы-то не виноваты, – успокаиваясь сказал Джин.

Форлинкин открыл было рот, передумал и просто ответил:

– Спасибо. – И тут же добавил: – Хотя если бы на вашем месте была моя дочь, я бы, наверное, очень рассердился, если бы ее в такое втянули.

Джин только успел подумать: «По-моему, это мы вас втянули». Сказать, правда, не успел: Мина с готовностью подхватила тему: