Пересечение вселенных. Трилогия

— Да-да, Мадхуп-джи, — вытирая слёзы, кивнула Ананда, — этот Гуркиран-баба знает слова бога Шивы. Видел, как счастлива была наша Индира, беседуя с ним? Он будет молиться за неё и она выздоровеет. Ведь не зря же его зовут Гуркиран-Сидхасвами-баба.

Лишь тут Мадхуп спохватился, вспомнив, что не отдал старику деньги.

— Эй, Рохан! Иди-ка сюда! — сказал он, взяв из кошелька несколько банкнот и протянув их подошедшему слуге. — Отнеси эти деньги пуджари — священнослужителю храма бога Шивы. Скажи — пусть помолится за нашу Индиру. А вот это — он добавил ещё несколько купюр, — дай ему, чтобы вызолотить храмовую статую Шивы.

— Будет сделано, господин! — ответил Рохан, спрятав деньги за пазуху и молитвенно сложив на груди ладоши. — Да пребудет с вами сияние Шивы, господин!

***

С тех пор прошёл почти год.

Мадхуп теперь часто сам бывал в храме Шивы, хотя его работа оставляла мало свободного времени, и жертвовал на него щедрой рукой. Подружился он и с настоятелем храма, Вималом — мудрым и добрым человеком, который духовно укреплял Мадхупа в его печали, исправно совершая пудж и вознося молитвы за его дочь, госпожу Индиру. Постепенно к Мадхупу вернулось спокойствие. Он твёрдо уверовал, что его дочери в следующем воплощении за такие тяжкие испытания бог подарит очень счастливую жизнь. А он, как отец, будет делать в этой жизни всё, чтобы она не чувствовала себя обделённой или несчастной.

А вот Ананда никак не могла смириться с тем, что её Индира больше никогда не пробежит по земле своими ножками, не получит диплом врача, не выйдет замуж за достойного человека, не родит ей внуков. Этот список можно было продолжать бесконечно. Так случилось, что Индира всегда была её любимицей. Сын Файяз с самого рождения был слишком независимым. Ему никто не был нужен и он с детства умел сам прекрасно устраиваться в жизни, едва он встал на крепенькие ножки. А Индира всегда была тихим и нежным ребёнком с покладистым и добрым нравом. Из неё вышел бы прекрасный врач-педиатр, жаль что этого не случилось. А когда она повзрослела, они с Анандой стали почти подружками — дочь посвящала её во все свои дела и мысли. Тем тяжелее ей было сейчас ощущать её беспомощность и замкнутость её домашнего мирка. Ананда всё ещё надеялась на чудо, приглашая к ней всех, кто внушал или обещал ей хоть малейшую надежду.

Индира не возражала. Каждый новый человек, входящий в её комнату, радовал её и был ей интересен. И каждый, разговорившись, надолго у неё задерживался. Почему-то получалось так, что это Индира оказывала всем приходящим большую духовную помощь, чем они ей. Незаметно она переводила разговор на их жизнь и интересы. Расспрашивала о близких, давала добрые советы. И никогда никого не осуждала, всем сочувствуя. Ведь злому человеку было ещё труднее — он запутался, не разобрался в ценностях жизни, и ему предстоит об этом потом горько сожалеть. И люди уходили от Индиры задумчивые, зачастую отказываясь от денег за свой визит. Некоторые спрашивали у Ананды разрешения ещё прийти к её дочери. Она охотно приглашала из и всем была рада — лишь бы Индира не чувствовала себя одинокой.

Особенно Ананде запомнился один человек — старый и озлобленный предсказатель судьбы по бобам. Звали его Сидху. Этот Сидху почему-то зачастил к Индире и приходил чуть не каждый день. Поначалу, раскидывая на своей тряпке бобы, он ругал всех и вся — дороги, машины, врачей, лекарства, саму нескладную жизнь. Хотя нельзя сказать, что он плохо знал своё ремесло — события и будущее он всегда описывал верно. И всегда Индире выпадал счастливый расклад. Он предсказывал ей долгую и счастливую жизнь, множество друзей и добрых дел во славу Шивы. Это радовало. Но Ананда очень уставала от его брюзжания. Уж очень сердитым и неприятным человеком был этот Сидху. Но он не отставал и о чём-то подолгу беседовал наедине с Индирой. Как только она выдерживала его потный запах — Сидху, очевидно, не любил мыться или его кожа обладала свойством быстро загрязняться. Но Ананда, Видя, что Индире он чем-то мил, не гнала его.

И вот однажды Сидху зашёл в дом без своего привычного грязного свёртка в руках. Он был нарядно одет, чисто вымыт, а на его лице непривычно сияла улыбка. Ананда едва узнала гадателя на бобах. Сидху в этот недолго пробыл у Индиры в комнате, а выйдя, сказал Ананде, что зашёл попрощаться. И что он навсегда покидает город Дели. А на её удивлённые вопросы — куда, зачем, почему? — ответил, что благодаря её дочери понял, для чего живёт на свете. Поэтому решил уйти в ашрам — отмаливать свои грехи и исправлять линию жизни уже в этой жизни. Может, ещё успеет.

— Да в чём же вы, уважаемый Сидху, так нагрешили, что идёте в затворники? — всплеснула руками Ананда. — Вы столько помогли людям! Предсказывали богатство и бедность. Обличали неверных жён и мужей! Помогали выбирать спутников жизни! Даже пропавшие вещи находили и воров уличали!

— Да разве в этом смысл нашей жизни? — светло вздохнул преображённый Сидху. — Мало уличить вора и наказать его! За него ещё надо очень крепко молиться, пока он сам не научился! Иначе он никогда не исправится. Как и неверные мужья и жёны. Они должны не наказываться, а молиться друг о друге. И тогда в семье снова восстановится любовь и согласие. Милосердие нужно миру, а не обличение! В этом-то и есть мой грех! Я вмешивался в судьбы, не проявляя к людям любовь!

Оставайтесь с миром, госпожа Ананда! Благодарю вас, что терпели меня, такого… И да пребудет с вами свет! — сказал он и, поклонившись, быстро вышел.

Ананда только рот открыла от удивления. И лишь потом сообразила послать ему вдогонку Рохана — подать милостыню на дорогу и пожертвовать на далёкий ашрам — для выздоровления Индиры.

Супруг Мадхуп, когда она рассказала ему об этом происшествии, молитвенно сложил руки.

— Я всегда знал, Ананда, что наша дочь — ангел, руководимый богиней Шакти. И я благодарен богу Шиве за такую дочь. Могу ли я роптать на то, что мне трудно? Нет. Я должен радоваться всему, что дарует мне Шива. Как это делает Индира. Я ни разу не видел, чтобы она жаловалась. И ты, Ананда, перестань плакать. Мы, как и Сидху, должны научиться молиться за всех, отвечать добром на зло, а не требовать себе лучшей доли.

— Да, дорогой Мадхуп, — кивнула Ананда, украдкой вытирая слёзы, — я постараюсь исправиться.

11. Тинджол и нирвана

Сегодня Тинджол решил не идти на обед.