– Боюсь, я не поведаю ничего оригинального кроме того, что впервые в жизни предпринял поступок, достойный самоуважения. У меня две дочери, жизнь которых сейчас зависит от меня больше, чем от кого бы то ни было.
Слова Лафорта прозвучали в резонанс бравурной болтовне молодых офицеров и заставили оных прикусить языки. А старшина Готье, с уважением взглянув на капитана, протянул ему руку:
– Я рад служить вместе с вами, господин капитан. Наконец, в нашей роте стало одним разумным человеком больше, а то мы с Дювалем уже выбились из сил, вправляя мозги всей этой горячей пацанве.
– Слушаешь всех вас и чувствуешь себя полным дерьмом, – отозвался молчавший до этого Манзони. – Одни ищут приключений, другие спасают мир, а я, грешник, просто зарабатываю гребаные деньги.
– Риккардо, жадность тебя погубит! Деньги – это грех, – пошутил Марк.
Шутка не исправила пасмурного настроения сержанта. Он исподлобья глянул на Грабовского, но на этот раз удержался от комментариев по поводу благосостояния последнего.
– Считай, всю жизнь мотаюсь по свету. Чертовски устал, ни дома, ни семьи. Если на этот раз повезет остаться живым, хочу купить маленький домик на Сицилии. Чтобы солнце пригревало, море шумело и детишки веселились в саду.
– Получать деньги за военную службу – это извечный принцип всех наемных армий, и чем больше риск, тем больше оплата. Поэтому ничего постыдного в ваших, сержант, мотивах я не нахожу. – Лафорт вперил взгляд в пустоту и философски заметил: – Увы, так устроен мир, деньги – далеко не последняя составляющая счастья.
«У-у-у! Наверное, не только для Риккардо шестьсот тысяч зеленых послужили весомым аргументом. Только далеко не все готовы в этом сознаться… – Тьюри обвел взглядом зал. – Да, кроме Грабовского зажиточным тут вряд ли кого-нибудь назовешь».
– Господа офицеры!
Команда положила конец пустой болтовне. Вытянувшись по стойке «смирно», десантники встретили командира в сопровождении Торна и еще одного изящного создания бесспорно женского пола. Эта троица спешно проследовала через Дом бесед и остановилась в районе многогранного сооружения, выполняющего роль кафедры или трибуны.
– Вольно, господа! – Жерес был подчеркнуто официален. – Подходите поближе и рассаживайтесь.
– Что-то стряслось, – шепнул Строгов Грабовскому и Тьюри. – Когда майора пробивает на официальность, хорошего не жди.
– Скорее всего, нам не заплатят, – съязвил Мишель. – Это все Грабовский накаркал.
Он поддал Марку кулаком в бок, на что тот тихонько запричитал:
– Ребята, только не говорите об этом Риккардо, он меня ночью прирежет, у них, на Сицилии, это национальный вид спорта.
Когда высокое руководство заняло свои места, Жерес приступил к делу:
– Прежде всего, хочу представить вам наших товарищей по экспедиции. С профессором Торном большая часть присутствующих уже знакома, кто очно, а кто заочно.
Торн привстал со своего места и, следуя земному этикету, поклонился.
– А сейчас позвольте представить вам нашего главного врача и по совместительству руководителя биологической группы – доктора Дэю.
ebooksa