Он обрушился на Аргана, не дав ему времени ответить, и нанес мощный удар ногой прямо в грудную клетку, который с силой отбросил мерзавца в стену. Нападение на главаря вызвало немедленную реакцию: пятеро легионеров кинулись на Танкреда.
Никакому фейр-плей[84], никакому кодексу чести никогда нет места в грязной драке, и эта тоже не стала исключением из правил. Нападающие навалились всем скопом и осыпали Танкреда градом ударов стараясь как можно скорее повалить его на землю и избивать ногами так, чтобы он даже не смог защищать руками голову. Во всяком случае, обычно все происходило именно по такому сценарию. Но Танкред был метавоином.
Несколько ударов в лицо он все-таки пропустил, но те, которые он нанес в ответ, были результатом долгой и тщательной многолетней подготовки. Подготовки настолько продвинутой, что тело реагировало самопроизвольно, так что мозгу даже не требовалось его координировать. В несколько мгновений трое легионеров были выведены из строя: со сломанными челюстями и ребрами они валялись без сознания; двое оставшихся из осторожности отступили.
Хрипя и задыхаясь после полученного удара, Арган поднялся, опираясь о стену. Его лицо побагровело от стыда.
– Солдат! – наконец сумел выговорить он между двумя приступами судорожного кашля. – Тебе… запрещено пользоваться… боевыми техниками… вне поля сражения, это… считается преступлением!
То, что бандит взывает к закону, страшно позабавило Танкреда, но затуманенное яростью сознание было исполнено решимости заставить Аргана заплатить.
– Подай на меня в суд! – прорычал он, надвигаясь на Робертова головореза.
Вся самоуверенность сползла с лица Аргана, уступив место страху. Поняв, что ему придется защищать свою шкуру, он с неожиданным для Танкреда проворством выхватил из потайного кармана куртки нож. Металл слабо отсвечивал в полутьме. Это означало, что клинок ионизирован, то есть его режущая кромка усилена тончайшим слоем отрицательных ионов, что делает его опаснее бритвы. Оценивая оружие, Танкред замялся лишь на долю секунды, но этого хватило двум еще боеспособным легионерам, чтобы броситься на него и попытаться обездвижить, а их главарь приближался к нему с нехорошей улыбкой на губах, поигрывая ножом, как опытный убийца:
– Сейчас сдохнешь, придурок!
Голос Аргана превратился в шипение, сузившиеся глаза сверкали ненавистью. Танкред знал, что враг твердо решил убить его. Он слишком часто видел эту застывшую маску, в которую превращается лицо человека, готового отнять жизнь. Тогда он осуществил сложный маневр, позволивший высвободиться из хватки одного легионера, потом свободной рукой нанес несколько резких быстрых ударов по ребрам двоих мерзавцев, и те рухнули, вопя от боли. Короткая серия движений вынудила его оказаться спиной к Аргану. Было очевидно, что такой человек, как он, без колебаний нанесет предательский удар.
Разум Танкреда проследил траекторию движения противника: тому оставался всего один шаг, чтобы добраться до него. Метавоин не успевал ни развернуться, ни занять позицию. Сработал инстинкт самосохранения: он совершил четверть оборота корпусом назад и отклонился в сторону как раз в тот момент, когда Арган, завершая свой рывок, готовился нанести удар. Острое лезвие пропороло куртку, отделив правый карман даже без треска разрезаемой ткани. Танкред мгновенно перехватил скользнувшее ему под мышку предплечье и одновременно развернулся, заставив руку Аргана проделать оборот вокруг собственного локтя и отвести клинок. Но движение главаря легионеров оказалось слишком стремительным, и его сустав мгновенно сломался с громким хрустом, направив нож прямо по оси его рывка. Танкред внезапно понял, что сейчас произойдет, и попытался изменить направление руки легионера, которую все еще удерживал. Но сила инерции заставила Аргана напороться на собственное ионизированное лезвие, которое без малейшего усилия вошло в его тело прямо под солнечным сплетением, начисто перерезав все, что встретило на своем пути. Даже позвоночник едва замедлил продвижение клинка, перерубившего его и мгновенно перекрывшего поток информации, которая позволила бы мозгу Аргана ощутить боль и осознать неизбежность конца. Прежде чем его лицо лишилось всякого выражения, на нем отразилось только безмерное удивление.
Помощник Роберта де Монтгомери бесшумно рухнул на пол – мертвый.
VII
Верный привычке, прапорщик Юбер разбудил обитателей общей каюты номер 48–57 истошными воплями, обзывая их самыми цветистыми кличками, дабы заставить пошевеливаться.
Льето, который не любил валяться в кровати, тут же вскочил и оделся в утреннее: верх – белая рубашка и короткая куртка, низ – коричневые тренировочные штаны и легкие спортивные туфли. На завтраке свободная форма одежды допускалась; по уставу он оденется после столовой. Тщательно, одну за другой, застегивая пуговицы на рубашке, он подошел к койке Танкреда, которому, похоже, подняться было непросто.
– Что, Танкред, припозднился ты ночью? – прогромыхал он на всю каюту. – Из чего я заключаю, что вечерок удался!
Его шутка ни у кого не вызвала смеха. Во время подъема настроение в каюте царило довольно хмурое.
– Бросьте свои дурацкие шуточки, Льето Турнэ! – рявкнул прапорщик. – И собирайтесь быстрее, если не хотите получить пару поджопников для скорости!
– Слушаюсь, прапорщик, – ответил Льето, не удержавшись от улыбки при мысли, как старина Юбер будет отвешивать ему плюхи.
ebooksa