Властитель мира

В конце фразы он поднял правую руку и уставил узловатый палец на Петра, который мгновенно почувствовал, что обречен добиться полного успеха.

– И каков второй фактор, мешающий вашим усилиям взять ситуацию под контроль, дорогой Петр?

Этот человек был стар, но его ум оставался острым, как свежеотточенный клинок. Он никогда не терял нить рассуждений или разговора.

Петр заколебался. Несмотря на то что сейчас ему представлялся случай поговорить о проблемах с Робертом де Монтгомери, он не рискнул показаться слабым в глазах вождя всех христиан. До сих пор Пустынник пользовался репутацией непреклонного руководителя, не подверженного перепадам настроения. Никто не знал о его внутренних страданиях, о вызванных всепоглощающей гордыней приступах чувства вины. Он быстро прикинул в уме и решил, что сейчас лучше ограничиться своими проблемами с умеренными.

– По правде говоря, это не так уж важно. Я только хотел довести до вашего сведения, что герцог Нижней Лотарингии как будто заинтересовался делом Манси. Для вас, разумеется, не секрет его одержимость абсолютной справедливостью. Так вот, эта навязчивая идея привела его к тому, что он тоже проникся подозрениями в махинациях. Не далее как сегодня, во время Совета крестоносцев, его настойчивость в этом вопросе граничила с неповиновением. Мне пришлось призвать его к порядку.

– Вы призвали к порядку Годфруа Бульонского?

– По необходимости, ваше святейшество.

– И он не заупрямился?

– Теперь он знает свое место.

Петр сказал это не без гордости, однако скептическое выражение на лице Урбана немного охладило его энтузиазм.

– Вы меня поражаете, Петр Пустынник. Но не забывайте, что Годфруа Бульонский – военачальник. Люди такого типа не привыкли «знать свое место», как вы выразились. Не злоупотребляйте ответными мерами с этими сеньорами, иначе они могут устать подчиняться.

– Разумеется, Sanctissime, и тем не менее, поскольку ваше святейшество в своей великой милости сделало меня верховным лидером крестового похода, все мои речи несут на себе отпечаток папской ауры. В сущности, без этого такие воители, как сеньоры-крестоносцы, никогда не стали бы следовать за простым священником.

Внезапно Петр осознал, что слишком увлекся наслаждением риторическими экзерсисами и только что весьма ловко напомнил папе, что тот своими руками связал свою судьбу с ним, Петром. Пустынник считался мастером словесной манипуляции, но тут он забыл, к кому обращается.

Урбана, казалось, не рассердило то, что он услышал. Однако в его случае огонь мог очень долго таиться подо льдом.

– Другие сеньоры высказывали озабоченность делом Манси?

– Гуго де Вермандуа, ваше святейшество. А также Боэмунд Тарентский.

– Понимаю. Таким образом, кланы определились.

– Да, похоже, что политическая необходимость на время перевесила даже территориальные конфликты.

Петр намекал на отвод войск, осуществленный Годфруа Бульонским с целью положить конец своему соперничеству с Боэмундом Тарентским и тем самым приблизить того к лагерю умеренных. Он был рад, что Роберт заранее предупредил его об этой стратегии, что и позволило ему сегодня произвести выгодное впечатление на папу.

Как он ни вертел в голове проблему, рассматривая ее под всеми углами, союз с Робертом де Монтгомери оставался для него суровой необходимостью. Без помощи герцога этот важнейший политический аспект от него полностью ускользнул бы. Но сама зависимость приводила его в бешенство.