Тут в зал вбежали Асият, Нора и Илона.
Прикрывая собой панель, Зульфия повернулась к ним и застенчиво улыбнулась.
Она держала паузу, сколько могла.
— Я хочу, чтобы так было… — прошептала Зульфия, теребя кончик правой косы. — Это мое желание, мой каприз… А беременной женщине ни в чем нельзя отказывать…
Асият всплеснула руками.
Когда Диана на экране и заговорщицы в зале опомнились, агрегат камеры уже вовсю ворчал. Вмешиваться было поздно. Люс и Свирель благополучно отбыли в двенадцатый век.
Зульфия жалела лишь об одном — они не насладились немой сценой…
О том же жалела и Люс, проваливаясь в дебри средневековья. Она могла держать пари, что Зульфия справится с ситуацией, но увидеть все эти растерянные физиономии, услышать их жалкую и более недействительную ругань!…
Единственное, что ее тревожило — как перенесет путешествие Свирель.
И впрямь, Люс пришлось повозиться, приводя ее в чувство. Наконец лежащая на свежей травке певица открыла большие голубые глаза и прошептала:
— Действительно…
— Что — действительно? — осведомилась Люс, поднимаясь с колен и шаря рукой за пазухой.
— Ну, что мы — здесь! Были в какой-то конуре, и вдруг — настоящая природа! Воздух! Небо!
Люс сама иногда срывалась с нарезки и впадала в бурные восторги. Но когда это самое затевала другая женщина, она спешила убраться подальше. Тем более, что у нее было срочное дело.
Люс что есть духу понеслась к стоявшему на опушке дубу.
Хрономаяк, упрятанный в дупло, был немалой величины и провалился туда довольно глубоко. Люс пришлось повиснуть над ним вверх тормашками — ноги снаружи, туловище в дупле. Одной рукой она придерживалась, другой вынула из-за пазухи отвертку-крестовик.
Ей нужно было вывинтить четыре шурупа, снять прозрачную пластинку и вынуть из гнезда хотя бы одну пластину антенны. Причем — в полной темноте.
Но недаром эту женщину звали Люс-а-Гард!
Единственное, что ее несколько смущало при возне с хрономаяком, так это странные звуки снаружи, довольно пронзительные и, на вкус Люс, не больно-то гармоничные.
Вытащив на всякий случай не одну, а две пластины, она выкарабкалась из дупла и все поняла.