— Если ты, пузо в рясе, к ней хоть пальцем прикоснешься, пока я бегать буду!… — он не закончил фразы, но и так было ясно, к чему он клонит.
— Хорошо, я подожду, пока ты вернешься, — кротко пообещал монах. — А теперь убирайся!
— А ты, красавчик, — обратился сердитый Джек к Люс, — ты за ним приглядывай. Он у нас братец шустрый! А насчет тебя — так и вовсе неизвестно, какой ты Марианне братец…
Осознав еще и эту неприятность, Джек замолчал и промолчал так минуты полторы, скребя пятерней в затылке.
— Совсем с горя свихнулся! — поняла Люс.
— Точно, — согласился братец Тук. — Придется дать лекарство.
Он взял Джека за плечи, развернул его спиной к замку и лицом к предполагаемой стоянке ватаги, крякнул и так крепко двинул беднягу коленом пониже спины, что Джек пролетел по воздуху несколько футов. Это послужило стартовым толчком — стрелок, не оборачиваясь, молча понесся по тропе и скоро исчез из виду.
— Слишком резво пошел, — задумчиво сказала Люс. — Его ненадолго хватит.
— Не волнуйся, — утешил монах. — Стрелки из Шервудского леса или дрыхнут под кустом с перепою, или стоят намертво с луком, или носятся, как перепуганные олени, а третьего им не дано, и не проси. Ходить по-человечески они еще не умеют.
— Конечно, не будучи обременены почтенным пузом… — не удержалась и съязвила Люс.
— Где оно, то времечко, когда моя талия была не толще орлиной лапы, а сам я мог бы пролезть в перстень с пальца олдермена, — вздохнул монах, и Люс явственно почувствовала — запахло в воздухе Шекспиром! Но до Шекспира оставалось еще несколько веков.
— Впрочем, ты и сама знаешь, голубка, что пузо мне редко мешает, — продолжал монах. — И если угодно в этом убедиться, то и мое пузо, и я сам — к твоим услугам!
— Пошли к замку! — заторопилась Люс. — Первым делом ты все-таки отведешь меня к потайному ходу.
— Ты на него рассчитываешь? — удивился монах.
— Ты же сам признавался, что покойная леди тебя этим ходом выпускала!
— Да, но не впускала. Это не одно и то же. Я не знаю, как туда входят снаружи. Конечно, я могу с риском для пуза опять проползти той норой, но когда упрусь в запертую дверь, то прошибить ее лбом не смогу — места для разбега не хватит.
— Аргумент веский. Принимается… — и Люс задумалась.
Монах подсел к ней поближе и как-то ненавязчиво взял ее руку в обе свои. Сказать, что это было неприятно, Люс бы не могла.
— Куда посадили Марианну? — спросила она.
— В старую башню, — сразу ответил монах. — Хотели бросить в погреб, но потом поняли, что башня надежнее. В замковых погребах сплошные ходы, их даже одноногий Барри не все знает. А от Марианны все мужчины в какое-то буйство впали. Того гляди, кто-то захочет ее вывести и дать деру. Так что сидит она в башне, под самой крышей, и заперта на два ключа. Первый — от лестницы, там лестница запирается, а второй — от башни, то есть, от двери, которая ведет на галерею. Иначе в башню не попасть.