— А я так не умею, — расстроенно сказал Дейл.
— Ну и что, — махнула рукой Ребекка, — Зато ты шьешь хорошо. А я, сколько не пыталась, ни разу не смогла.
— А как же тот носок? — спросил Дейл.
— Это тёмная история, — мрачно сказала Ребекка, — Она должна исчезнуть из людской памяти как страшный сон.
— Как раз страшные сны врезаются в память, — Тихо сказала я, но меня всё равно услышали.
— Мне всё детство снились кошмары, но я их сейчас забыла, — сказала Ребекка.
— Забыли, — сказала я, — Не хочу об этом говорить.
Я повернулась к воде, дав понять им, что больше не собираюсь обсуждать эту тему. У Ребекки зазвонил телефон. На мелодии стояла Скай Свитнам. Она принялась безостановочно болтать, потом положила трубку, сказала, что её ждут, и ускакала.
— Ну, погуляем, что ли? — неловко предложил Дейл.
— Ты-то чего жмёшься? — фыркнула я, — Знаешь ведь, что не укушу.
— И куда мы пойдём? — спросил он.
— Прогуляемся по городу, — сказала я, — Будешь Эдгара По цитировать.
— Ворона? — обрадовался Дейл, — Я его наизусть знаю.
— Ну вот его и расскажешь, — сказала я.
И мы шли по улице, он декламировал стихи, распугивая прохожих. Ребенок заплакал, дед стал снимать на телефон, группа подростков принялась апплодировать. Он смутился и замолчал.
— Не хочу возвращаться домой, — сказал Дейл, когда уже было ближе к вечеру.
— Я тоже, — сказала я.
— Пойдёшь к своим? — спросил он.
— Что угодно, лишь бы не спать, — сказала я.
— Кошмары опять, да? — сочувственно спросил Дейл.