Длинная Серебряная Ложка,

22
18
20
22
24
26
28
30

Фроляйн Штайнберг молча встала, взяла с буфетной полки кольцо колбасы, упаковала его газету, хотя исчирканные красным страницы все же отложила в сторону, и аккуратно перевязала сверток бечевкой.

— Вот, перекусите в дороге.

Улыбаясь все так же приветливо, Эржбета посмотрела на подношение, но не взяла.

— А я так надеялась, что мы подружимся. Что ж, у вас еще будет время передумать. Но прежде чем уехать, от лица Совета я должна возместить ущерб, нанесенный этому замку, — и она вытащила из крошечного ридикюля записную книжку и карандаш в оправе из слоновой кости.

Как раз в этот момент в кухню вошла Эвике, что-то рассказывая Леонарду, который время от времени вставлял «Поздравляю» в бурлящий поток ее речи. Увидев незнакомку, оба застыли на месте.

— Эта наша Мастер, — отрекомендовала ее Берта, — вместе вы составите опись ущерба.

Души замученных коллег воззвали к бывшей горничной, которая довольно потерла руки. Особенно ее умилила записная книжечка.

— Красивая штучка, да только нам не пригодится. Записывать сюда ущерб — все равно что траншеи чайной ложкой рыть, — сообщила девушка и продолжила тоном музейного гида, — У нас был красивый, чистый, современный замок, а потом пришли эти гады…

Прежде чем Госпожа успела опомниться, Эвике уже волокла ее в парадную залу, рассказывая на ходу как вампиры отколупали позолоту с лепнины на потолке…

— Это же чудовищно — отпускать служанку с Эржбетой, — сказал Леонард, разжигая плиту чтобы вскипятить себе вечернюю порцию крови.

— В крайнем случае, нового Мастера изберем, — ответила сестра. Но уже в следующий момент ей захотелось юркнуть под стол. Вошла Гизела.

Виконтессу не покидало ощущение, что вчера Эвике что-то подмешала в ее напиток. Как она дошла до своей комнаты и как уснула, Гизела не помнила. Зато прекрасно выспалась и проснулась практически новым человеком. То-есть вампиром. Не считая этого обстоятельства, жизнь казалась не такой уж и плохой.

— О… Леонард? — первым, кого она она увидела, спустившись на кухню, был именно юный Штайнберг, самозабвенно колдовавший у плиты. — Доброе ут… Точнее, вечер. Тоже добрый.

Леонард помахал ей ложкой, с которой стекало нечто малоаппетитное даже по щедрым вампирским меркам.

— Хочешь кипяченой крови?

Берта, чинно восседавшая за столом, скривилась и налила себе свежей из графина.

— Кипяченой? — переспросила Гизела, сглотнув. — А почему? И да, добрый вечер, Берта.

— Ну привет, — буркнула вампирша, пока за заднем плане Леонард живописал достоинства кипячения.

В молчании она пододвинула Гизеле графин и неопределенно помахала рукой — твоя кухня, сама знаешь где взять чашку. Виконтессу она по-прежнему игнорировала с упорством человека, увидевшего привидение, но продолжающего винить во всем свое неуемное воображение и лишнюю рюмку шнапса за ужином. Гизела также демонстративно взяла чашку и налила крови, после чего уселась за другим концом стола.

— Как тебе понравилась Вена? Что там носят? — поинтересовалась она.