— Это само собой, но зачем лично тебе им подчиняться?
— Так я же их гарант.
Усмехаясь, мистер Томпсон прошелся вокруг кресла и, словно радуясь его близости, зашевелились цепи.
— Закон для тебя — как клюка для старика, как внушительный белый парик, которым судья прикрывает плешь. Без них ты ничто. Пустое место. Точно так же, будучи человеком, ты цеплялся за кодекс чести, потому что иначе стало бы ясно, какой ты на редкость бесталанный рыцарь. Если легенды вообще упоминают твое имя, так только в связи с тем, что кто-то вновь спешил тебя на турнире. Вечный неудачник сэр Агравейн. Ты вошел в историю как брат сэра Гавейна и сэра Мордреда, на тебя же самого летописцам жаль было переводить чернила. Держу пари, твоя мать об этом догадывалась. Иначе не сделала бы тебя оруженосцем младшему брату.
Вампир дернулся так, что чуть не оторвал подлокотник вместе с цепями, которые уже утратили прозрачность, потемнели и оттого казались еще прочнее.
— Все было совсем не так! — выкрикнул он и, когда мистер Томпсон отошел подальше, повернулся к нему насколько позволяли кандалы.
Ему страстно захотелось, чтобы собеседник понял, как же все было на самом деле. Серебряные звенья до мяса прожигали кожу, но лорд Марсден продолжал смотреть на Томпсона, который внимал ему с вежливой улыбкой.
— Матушка доверяла мне больше, чем остальным сыновьям, — почти срываясь на крик, заговорил он, — потому и поместила Мордреда под мою опеку…
— … а он попользовался тобой и переступил через твое тело. Точно так же и юный Блейк.
— Блейк?! Так он с тобой в сговоре?
— Конечно. Думаешь, почему он не кинулся тебя спасать?
— Лжешь!
— Может лгу, а может и нет.
— Точно лжешь, — выдохнул вампир. — Мальчишка меня любит, я знаю.
— Да он потешается над тобой за глаза. Как и все остальные, с тех самых пор, как тебя одурачила барышня из провинции. Что может быть смешнее Панталоне, женатого на молоденькой? Не удивлюсь, если она погуливает на стороне.
— Заткнись, мерзавец! Еще пол-слова про мою жену…
— … и ты сделаешь, собственно, что?
— Если бы Маргарет мне изменяла, я бы узнал! Мордред рассказал бы мне!
— Так с ним, небось, и гуляет.
Вампир обмяк в кресле, чувствуя, как его воля превращается во влажное крошево, а силы покидают такое недостойное тело. Оплетавшие его цепи уже не блестели, на них проступил черный налет, и казались они такими же древними, как он сам. Сопротивляться им бессмысленно. Никуда уже не денутся.
ebooksa