Эвике опять расплылась в улыбке, стиснув зубы, чтобы не вырвались правдивые слова. О том, как в действительности поживает Уолтер. И с кем он спутался. И почему они забились в кухню, подальше от гостевой спальни.
— Но ты же здесь совсем недавно! И вот уже, видишь, вас пригласили на Рождество — ну разве это не прекрасно? Ты такая милая, разве тебя можно не полюбить? Да и люди в Лондоне такие, эм, замечательные… Хотела бы я оказаться на твоем месте и хотя бы неделю никого из них не видеть! — выпалила Гизела от души и тут же вернулась к старой теме. — Если есть какие-то проблемы, можешь ко мне обращаться, пока я здесь. Правда, это ненадолго… надеюсь!
— Кого не видеть? — спросила Эвике, но тоже переключилась на свои горести, впрочем, радуясь, что вампирша не спросила про устав этого клуба. А то бы в окно выпрыгнула. — Но я теперь вся в сомнениях, что надеть, о чем разговаривать, какой вилкой есть спаржу… Ох, если б не леди Баблингбрук, я бы вообще туда не сунулась! Она мне так помогла!
С сей достопочтенной матроной Эвике была знакома лишь опосредованно, через брошюрку «Советы вдовствующей леди Баблингбрук юным женщинам, которые еще не добились этого статуса, но очень хотят.» Подразумевался, разумеется, статус настоящей леди, но название звучало весьма двусмысленно. А написано сие пособие было таким тоном, что читать его сидя не представлялось возможным. Хотелось вскочить и, переворачивая каждую страницу, повторять «Да, мэм, как прикажете, мэм.»
Из этой книги Эвике узнала, что вежливый ответ на приглашение звучит так: «Мистер и миссис Стивенс с величайшим удовольствием принимают приглашение доктора и миссис Элдритч». А не «Спасибо большущее!!! Давайте я принесу пирог!»
— Ой, что ж это я! — спохватилась хозяйка. — Мы тут пять минут толчемся, а ты еще пудинг мне не помешала! Прям как неродная.
Схватив с полки миску, полную хлебных крошек и сухофруктов, она сунула ее вампирше вместе с ложкой.
— Прости… что?
— Таков обычай — каждый гость должен помешать пудинг, на удачу, — на последних словах ее энтузиазм отчасти иссяк.
Что будет, если пудинг помесит нечистая сила, традиция умалчивала. Возможно, он подгорит. Во время пожара на кухне.
Гизела взяла ложку и неуверенно помешала. И еще раз. И опять. Эвике подбодрила ее улыбкой.
— Хватит?
— Нет еще. Давай мешай, у тебя хорошо получается.
Сама миссис Стивенс тем временем наведалась в кладовку и выкатила на тележке нечто масштабное, но закрытое парусиной, на которой проступили жирные пятна. С загадочным видом подмигнула гостье, словно Франкенштейн, собравшийся пришить своему созданию недостающее ухо (четвертое по счету). Снова сбегала в кладовую за маслобойкой.
— Скажи, Гизела, у тебя есть хобби? — с елейной улыбочкой начала Эвике. — Ну, кроме сапфизма, само собой.
— Хобби? — Гизела продолжала водить ложкой из стороны в стороны, радуясь, что та хотя бы не серебряная.
Какой интересный вопрос. В замке Лютценземмерн ни на какое хобби не хватало денег, да и чем займешься в Трансильвании, кроме разведения чеснока?.. Теперь же деньги появились, но Гизела не могла и представить, какое хобби должно быть у вампиров. Хотя ее любимым развлечением скоро станут подвижные игры — бег и прятки от леди Маргарет.
— Хмм… Я люблю коллекционировать. Я коллекционирую шляпки! Вот, например, — она указала на необъятное сооружение на стуле. Раньше у нее, конечно, тоже были шляпки. Одна. И то мамина.
— Коллекционирование — это здорово. Это самое то для леди. А как ты относишься к изящным искусствам?
— О, замечательно! — заметно оживилась виконтесса. — Мы с Бертой побывали в галереях Милана, Флоренции, Венеции — это восхитительно. Ты хочешь что-то посоветовать мне в Лондоне? Кто твой любимый художник? Как ты относишься к Давиду? Когда я увидела его картины в Париже… Эвике? Почему ты так на меня смотришь?